В юридической науке, когда говорят об источниках права, имеют в виду формы, в которых выражена та или иная правовая норма. Источники международного частного права имеют определенную специфику. В области международного частного права очень большое значение придается тем правовым нормам и правилам, которые предусмотрены в различных международных договорах и соглашениях.

Основных видов источников в международном частном праве четыре:

1. международные договоры;

2. внутреннее законодательство;

3. судебная и арбитражная практика;

4. обычаи.

2. Удельный вес видов источников международного частного права в разных государствах неодинаков. Кроме того, в одной и той же стране в зависимости от того, о каких правоотношениях идет речь, применяются нормы, содержащиеся в различных источниках.

В доктрине неоднократно указывалось, что основная особенность источников международного частного права состоит в их двойственном характере. С одной стороны, источниками являются международные договоры и международные обычаи, а с другой - нормы законодательства и судебная практика отдельных государств и применяемые в них обычаи в области торговли и мореплавания. В первом случае имеется в виду международное регулирование (в том смысле, что одни и те же нормы действуют в двух или нескольких государствах), а во втором - регулирование внутригосударственное. Двойственность источников не означает возможность разделения международного частного права на две части; предметом регулирования в обоих случаях являются одни и те же отношения, а именно гражданско-правовые отношения, осложненные иностранным элементом.

Россия

Согласно Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.

Такое же правило содержится и в ряде других законодательных актов, имеющих отношение к области международного частного права, что подчеркивает значение международного договора для регулирования соответствующих отношений. В соответствии с распространенной точкой зрения данное положение понимается как норма, которая разрешает коллизию между двумя внутригосударственными нормами. Одна из них - какое-либо правило общего характера, содержащееся во внутреннем законодательстве, а вторая - специальное изъятие из нее, вытекающее из заключенного государством международного договора. Именно этой второй норме отдается предпочтение.

Согласно п. 2 ст. 7 ГК РФ к отношениям, регулируемым гражданским законодательством, международные договоры применяются непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта. Если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора. Предписания международных договоров имеют приоритет не только перед нормами гражданского законодательства (под которыми ст. 3 ГК РФ понимает Гражданский кодекс и принятые в соответствии с ним иные федеральные законы), но и перед правилами других правовых актов и всеми другими нормами гражданского права РФ.

Внутреннее законодательство - это один из основных источников международного частного права в России.

Российская Федерация относится к группе стран, в которых не имеется такого единого акта, как закон о международном частном праве. Нормы, регулирующие соответствующие отношения, находятся в различных законах и иных отраслевых нормативных актах или же в законах, которые носят комплексный характер.

К ним относятся:

Конституция РФ (ст. ст. 8, 17, 34, 62, 67, 74, 75, 80 и др.);- ГК РФ -ЗК РФ – СК РФ - ТК РФ - Таможенный кодекс РФ - Кодекс торгового мореплавания РФ- Воздушный кодекс РФ 1997 г.;- ГПК РФ;- АПК РФ;

Закон РФ "О международном коммерческом арбитраже";

Федеральный закон "Об основах государственного регулирования внешнеторговой деятельности";

Фз. "О соглашениях о разделе продукции";

Фз"Об исполнительном производстве";

Федеральный закон "О финансовой аренде (лизинге)";

Федеральный закон "Об инвестиционной деятельности в Российской Федерации, осуществляемой в форме капитальных вложений";

Федеральный закон "Об иностранных инвестициях в Российской Федерации";

Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)";

Федеральный закон "О гражданстве Российской Федерации";

Федеральный закон "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации";

Федеральный закон "Об обороте земель сельскохозяйственного назначения"

«СОВРЕМЕННЫЕ КОДИФИКАЦИИ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА...»

-- [ Страница 2 ] --

Реформа, компиляция и консолидация одновременно являются методами современной кодификационной практики в области МЧП130.

2.4. Классификация современных национальных кодификаций МЧП точки зрения формы фиксации норм В соответствии с национальной законодательной формой фиксации кодифицированных правовых норм выделяют следующие основные способы кодификации МЧП:

принятие специальных комплексных законов, регулирующих общие вопросы применения иностранного права, содержащих коллизионные нормы, а также нормы МГП (комплексная кодификация МЧП);

принятие специальных автономных законов, регулирующих общие вопросы применения иностранного права и содержащих коллизионные нормы (автономная кодификация МЧП);

включение разделов о коллизионном праве в отраслевые нормативные акты (чаще всего – в гражданские кодексы или законы, регулирующие гражданско-правовые отношения, в брачно-семейные кодексы, в кодексы о Р. Кабрияк в качестве основных методов кодификации выделяет компиляцию и реформу.

(Кабрияк Р. Указ. соч. С. 289 -310.) труде и кодексы торгового мореплавания) (межотраслевая кодификация МЧП);

включение коллизионных норм и других положений МЧП в отдельные законы (о статусе иностранцев, внешнеэкономической деятельности, режиме иностранного инвестирования и т.п.)131.

комплекса правовых норм МЧП по соответствующим специальным (отраслевым) актам. Создание коллизионных разделов в отдельных нормативно-правовых актах рассматривается как «переходный этап» на пути к кодифицированному акту более высокого качества – отдельному закону о МЧП132.

кодифицированного акта (кодекс МЧП, закон о МЧП), который охватывает транснациональным частноправовым отношениям. Комплексная автономная кодификация помимо этого включает соответствующую проблематику МГП и коммерческого арбитража133.

Для современного законодательного регулирования в области МЧП, главным образом, характерны межотраслевая, автономная и комплексная кодификации.

В отечественной доктрине конца XX в. стали говорить о тенденции к росту числа комплексных кодифицированных законов. К основным факторам, обуславливающим данный процесс, относится потребность в См.: Павлык Л.З. О проекте нового закона о международном частном праве на Украине // Журнал международного частного права. 2003. № 3 (41). С. 26 -27; Кисиль В. Нельзя откладывать принятие Закона: автономная кодификация международного частного права является http:www.vkp.kiev.ua/rus/publications/articles/ (дата обращения: 22.02.11); Богуславский. М.М.

Международное частное право. С. 56-57; Ерпылева Н.Ю. Международное частное право:

учебник. М., 2011. С. 62-63; Воробьева О.В. Указ. соч. С. 314.

См.: Кисиль В. Правовая реформа в СССР и некоторые аспекты международного частного права // Советское государство и право. 1990. № 1. С. 102.

Зыкин И.С. Развитие международного частного права в свете принятия части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации // Государство и право. 2002. № 12. С. 55.

правоотношений и в усилении авторитета закона134. Первые российские проекты закона об МЧП были разработаны в советской доктрине права в начале 1950-х годов. В качестве возможного пути создания советской автономной кодификации в этой области рассматривались:

принятие нормативного акта, содержащего коллизионные нормы, нормы МГП и правила о правовом положении иностранных граждан (по примеру ЧССР);

кодификация в одном законе коллизионных норм и положений о процессуальных правил (ВНР, СФРЮ, Швейцария);

издание закона, содержащего основные коллизионные нормы (ГДР, Австрия, ФРГ)135.

Самым значительным вкладом в создание российского автономного акта о МЧП стал подготовленный в 1990 г. ВНИИ советского государственного строительства и законодательства проект закона о международном частном праве и международном гражданском процессе. Проект включал 60 статей, посвященных общим положениям МЧП (16 статей), правовому статусу субъектов права (7 статей), трансграничным гражданским (15 статей), семейным (12 статей) и трудовым отношениям (1 статья), МГП (16 статей).

В 1992 г. проект закона был представлен в Верховный Совет РСФСР, однако отечественный законодатель пошел по исторически сложившемуся пути межотраслевой кодификации и закон принят не был136.

предпочтение комплексной автономной кодификации. При суммировании Рахманина Н. Закон как высшая форма кодификации // Проблемы совершенствования советского законодательства. Труды. Вып. 37. М., 1987. С. 33, 42–43.

См.: Кисиль В. Указ. соч. С. 102 -103.

См.: Доронина Н.Г., Хлестова И.О. Обсуждение проекта Закона СССР о международном частном праве и международном гражданском процессе // Материалы по иностранному законодательству и международному частному праву: Труды. М.: Изд-во ВНИИСЗ, 1991. Т. 49. С.

151-161; Маковский А.Л. Новый этап в развитии МЧП в России // Журнал российского права.

1997. № 1. С. 147.

их доводов выстраивается следующий перечень аргументов в пользу комплексной автономной кодификации МЧП137:

отделение норм МЧП от положений гражданского законодательства необходимо в связи с особым предметом регулирования – частными подчеркнет самостоятельность МЧП как определенной области права;

изложение общих для всех институтов МЧП положений в одном специализированном акте позволяет подчинить им все виды частных правоотношений с иностранным элементом и способствует более четкой и детальной систематизации законодательства в этой области;

собрание норм МЧП в одном акте обеспечивает их большую доступность для всех заинтересованных лиц, а, следовательно, их эффективность;

комплексная автономная кодификация МЧП позволяет избежать дублирования (двойного регулирования) одних и тех же положений, устранить пробелы и противоречия между различными коллизионными правилами;

законодательства»;

См.: Павлык Л.З. Указ. соч. С. 27-30; Кисиль В. Указ. соч. С. 102 -104; Его же. Нельзя откладывать принятие Закона: автономная кодификация международного частного права является требованием времени; Рахманина Н. Указ. соч. С. 33; Садиков О.Н. Гражданское право и регулирование внешнеторговых связей // Советское государство и право. 1986. № 11. С. 13;

Семенов Н.П. О целесообразности подготовки закона о международном частном праве // Государство и право. 1990. № 1. С.92; Международное частное право. Современные проблемы.

Кн. 2. М., 1993. С. 55-56; Звеков В.П., Марышева Н.И. Развитие законодательства о МЧП // Журнал российского права. 1997. № 1. С. 131; Звеков В.П. Международное частное право:

учебник. М., 2004. С. 114; Воробьева О.В. Указ. соч. С. 317; Ее же. Кодификация внутреннего законодательства в области международного частного права в Восточной Европе и Китае // Международное частное право: современные проблемы. М., 1994. С. 327; Ануфриева Л.П. Указ.

соч. С. 354, 577–578; Ерпылева Н.Ю., Гетьман-Павлова И.В. Кодификация российского законодательства в сфере международного частного права: сравнительный анализ // Международное право и международные организации. 2010. № 2. С. 32–75; Они же. Автономные кодификации международного частного права на постсоветском пространстве (Азербайджан и Эстония) // Законодательство и экономика. 2011. № 5. С. 62 -85; Цзин Л. Анализ модели законодательства КНР по международному частному праву // Актуальные проблемы российского права. 2007. № 2. С. 497-504.

в полномасштабной кодификации МЧП отсутствуют «взаимные отсылки», имеется меньше оснований для применения аналогии права и закона;

осуществить комплексный подход к регулированию проблем сложнейшей отрасли права (называемой «высшей математикой юриспруденции») и последовательно разграничить ее общие и специальные институты.

следующему:

практически невозможно объединить в одном законе все действующие нормы данной подсистемы права из-за небольшого количества положений, общих для всех частей МЧП, из-за разноплановости норм, размещения норм «специального» назначения вне рамок кодификационного акта (например, в области торгового мореплавания, кредитно-расчетных отношений)138;

разработки системы основных, имеющих наибольшее значение (в случае с МЧП – коллизионных) норм, и передачи отраслевому законодательному регулированию некоторых специфических отношений139;

отсутствие единой доктринальной точки зрения о составе и правовой природе норм МЧП также препятствует объединению всех положений МЧП в едином законе140;

регулирующая роль кодифицированного акта о МЧП незначительна, «сложности в ходе применения на практике»141;

Казаков А.А. Указ. соч. С. 83; Маковский А.Л. Указ. соч. С. 149.

Казаков А.А. Указ. соч. С. 81.

Гридин В.А. Кодификация советского законодательства в области международного частного обособление коллизионных и материальных норм в разных актах недопустимо, так как только в совокупности эти два вида норм образуют правило поведения для участников правоотношений с иностранным элементом142;

связь коллизионных норм гражданского, семейного, трудового права с материальными нормами соответствующих отраслей гораздо теснее, чем между собой143;

В опровержение последних двух доводов сторонники комплексной автономной кодификации МЧП ссылаются на сущность коллизионного метода правового регулирования в МЧП, которая заключается в отсылке не к конкретной материальной норме, а к правопорядку той или иной страны.

Лишь данный правопорядок определяет материальную норму, подлежащую применению. Связь коллизионной и материальной норм, совместно регулирующих правоотношение с иностранным элементом, является не прямой, а опосредованной компетентным правопорядком144.

кодификации, сочетающей в себе автономный и отраслевой способы систематизации законодательства, – кумулятивной кодификации. Она предполагает принятие небольшого закона о МЧП, содержащего лишь общие для всех его подотраслей нормы, и размещение других норм МЧП в отраслевых кодексах. Кумулятивный кодифицированный акт мог бы, например, содержать правила относительно общих институтов МЧП, а отраслевые акты – правила, регулирующие гражданские, семейные, трудовые, процессуальные отношения с иностранным элементом145. С нашей точки зрения, законодательный опыт и правоприменительная практика в права: дис.... канд-та юрид. наук. М., 1985. С. 182 -183.

Гридин В.А. Указ. соч. С. 182.

Маковский А.Л. Указ. соч. С. 149.

См.: Семенов Н.П. Указ. соч. С. 93.

См.: Звеков В.П., Марышева Н.И. Указ. соч. С. 131; Международное частное право: учебник / под ред. Н.И. Марышевой. М., 2011. С. 52; Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К.

Дмитриева. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2012. С. 77–78.

области российского МЧП позволяют сделать выбор в пользу более эффективного решения – комплексной автономной кодификации.

Современные национальные правопорядки, осуществившие с начала XXI столетия реформу в области МЧП, в основном придерживаются автономной кодификации. В 11 государствах из 15 вновь принятые акты кодификации представляют собой отдельные законы о МЧП (Азербайджан, Южная Корея, Эстония, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция, Китай, Польша, Тайвань). При этом 3 кодифицированных акта прямо названы «кодексами» (Бельгия, Болгария, Турция), а 6 автономных кодификаций включают нормы не только собственно МЧП, но и МГП (Южная Корея, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция).

Межтраслевые кодификации МЧП были проведены в Литве (2001–2003), Монголии (2002), России (1996–2003) и Нидерландах (2002–2012).

При этом сохраняется регулирование специальных вопросов МЧП в отдельных правовых актах:

болгарское МЧП включает Кодекс торгового мореплавания (1970)146, Закон «О международном торговом арбитраже» (1988)147, часть VII «Особые правила о производстве по гражданским делам с учетом права ЕС» ГПК (2008)148, раздел V «Особые правила по международному усыновлению»

главы VIII СК (2009)149;

в Бельгии после принятия Кодекса МЧП продолжают действовать законы «О коммерческих агентских соглашениях» (1995)150, «О вступлении в брак лиц одного пола и изменении некоторых положений Гражданского кодекса» (2003)151;

Държавен вестник. 1970. № 55; 1970. № 56; … 2009. № 32.

Държавен вестник. 1988. № 60; 1993. № 93; … 2007. № 59.

Държавен вестник. 2007. № 59; … 2010. № 13.

Кодекс вступил в силу 01.03.2008 г., его часть VII – 24.07.2007 г.

Държавен вестник. 2009. № 47; 2009. № 74; 2009. № 82.

URL: http://www.miripravo.ru/forms/agent/0.htm (дата обращения: 28.06.10).

(1991)152, раздел VI «Особенности усыновления с участием иностранцев и лиц без гражданства» СК (2002)153;

в Монголии – законы «Об иностранных инвестициях» (1993)154, «О приведении в исполнение» (2002)155, «О семье» (1999), Трудовой кодекс (1999)156;

в Эстонии – законы «О праве наследования» (2009)157, «Об инвестиционных фондах» (2004)158, глава 62 «Производство по делам о признании и исполнении актов иностранных судебных и иных органов» ГПК (2005)159;

«Производство с участием иностранных лиц» ГПК (2000)161;

в Турции – законы «О прямых иностранных инвестициях» (2003)162, «О разрешениях на работу, выдаваемых иностранным гражданам» (2003)163.

В Российской Федерации регулированию частных правоотношений с иностранным элементом посвящены следующие группы нормативноправовых актов: 1) акты отраслевых кодификаций (раздел VII СК РФ (1996)164, раздел VI третьей части ГК РФ (2002), глава 31 раздела IV и раздел V ГПК РФ (2003), раздел V АПК РФ (2002), глава XXVI Кодекса торгового мореплавания РФ (1999)165), 3) отдельные нормативно-правовые акты, Відомості Верховної Ради УРСР. 1991. № 29. Ст. 377.

Відомості Верховної Ради України. 2002. № 21-22. Ст. Торийн мэдээлэл. 1993. № 4-5.

URL: http://www.iprax.de/Mongolisches Privatrecht.htm#6 (дата обращения: 04.05.10).

URL: http://www.iprax.de/Mongolisches Privatrecht.htm#4 (дата обращения: 04.05.10).

Riigi Teataja. I. 2008. № 7; …2009. № 51.

Riigi Teataja. I. 2004. № 36.; … 2005. № 59.

Riigi Teataja. I. 2005. № 26.

Hyat. 27.02.1992. № 41.

Azrbaycan Respublikasnn qanunvericilik toplusu. 2000-ci il. № 1. Madd 17; 2002-ci il. № 5.

Resmi Gazete. 2003. № 25040.

СЗ РФ. 1996. № 1. Ст. 16; 1997. № 46. Ст. 5243;…2008. № 27. Ст. 3124.

СЗ РФ. 1999. № 18. Ст. 2207; …2009. № 29. Ст. 3625.

затрагивающие вопросы МЧП (Федеральный закон от 25.07.2002 г. № 115ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»166, Федеральный закон от 18.07.2006 г. № 109-ФЗ «О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства в Российской Федерации»167, Федеральный закон от 10.12.2003 г. № 173-ФЗ «О валютном регулировании и валютном контроле»168, Федеральный закон от 21.07.2005 г. № 115-ФЗ «О концессионных соглашениях»169, Федеральный закон от 22.07.2005 г. № 116-ФЗ «Об особых экономических зонах в Российской Федерации»170).

Основными пороками российской межотраслевой кодификации МЧП в доктрине и практике признаются неопределенность формулировок, наличие необходимость применения аналогии права и закона, практическая невозможность применения коллизионных норм ГК РФ без дополнительных толкований и разъяснений судов, отсутствие регулирования трансграничных валютных и трудовых отношений, отсутствие коллизионных норм в сфере права интеллектуальной собственности, неполное регулирование трансграничных семейных отношений в СК РФ171. Данные замечания кодификаций.

коллизионных норм (сверхимперативные нормы, обход закона, мобильный конфликт, интерлокальные и интерперсональные коллизии, реторсии, СЗ РФ. 2002. № 30. Ст. 3032.

СЗ РФ. 2006. № 30. Ст. 3285.

СЗ РФ. 2003. № 50. Ст. 4859.

СЗ РФ. 2005. № 30 (ч. II). Ст. 3126.

СЗ РФ. 2005. № 30 (ч. II). Ст. 3127.

См.: Ерпылева Н.Ю., Гетьман-Павлова И.В. Российское законодательство по международному частному праву: проблемы совершенствования // Международное право и международные организации. 2009. № 1. С. 8–14.

воспроизведение положений об установлении содержания иностранного права содержат ст. 1.12 ГК и ст. 808 ГПК Литвы.

В российском законодательстве в различных актах неоднократно дублируются положения о международной договорной подсудности (ст. АПК, ст. 404 ГПК), реторсиях (ст. 398 (4) ГПК, ст. 254 (4) АПК, ст. 1194 ГК), требованиях к документам иностранного происхождения (ст. 408 ГПК, ст.

отечественным законодателем понятий «государственный иммунитет» и «международная договорная подсудность». Если АПК РФ исходит из концепции ограничения суверенитета иностранных государств, т.е.

распространяет судебный иммунитет только на государства, выступающие в качестве носителя власти (ст. 251), то ГПК РФ признает иммунитет иностранного государства в абсолютной форме (ст. 401).

В отличие от российской межотраслевой кодификации в комплексной автономной кодификации (например, в Турецком кодексе) предлагается единое решение проблемы государственного иммунитета: во всех судебных спорах, основанных на частноправовых отношениях иностранное государство не может пользоваться юрисдикционным иммунитетом.

Различные условия в российской кодификации предусмотрены для осуществления сторонами выбора подсудности. Если ст. 404 ГПК РФ устанавливает прямой запрет на изменение сторонами исключительной подсудности российских судов, то ст. 249 АПК РФ – на изменение исключительной подсудности иностранных судов. Разрешение вопроса о допустимости изменения исключительной подсудности российских арбитражных судов по делам с участием иностранных лиц становится возможным только путем применения аналогии закона, а именно, ст. АПК РФ. Данная норма, регулирующая аналогичные правоотношения между российскими участниками судебного процесса, позволяет сторонам альтернативную подсудность.

пророгационного соглашения до принятия дела с участием иностранного лица к своему производству (ч. 1 ст. 404), а АПК РФ не содержит каких-либо требований к моменту заключения такого соглашения. Не урегулированным остается вопрос о порядке реализации соглашения о подсудности.

международному опыту, предоставляющему стороне право заявить о наличии соглашения до принятия решения по рассматриваемому спору172.

Главная ценность любой кодификации – создание норм – обобщений, подчиняющих себе широкий круг однородных отношений. На примере ст.

1187 ГК РФ и ст. 7 Закона Украины видно, как одинаково сформулированная статья в зависимости от вида кодификации (межотраслевая или комплексная автономная) приобретает новое содержание. Если в российском законе норма о правовой квалификации является общим положением только для институтов МЧП в узком смысле этого слова (трансграничные гражданские правоотношения), то в украинском законе – это общая норма для всех институтов МЧП, в том числе международных семейных, трудовых отношений и МГП. Комплексный подход украинского законодателя к регулированию данного вопроса более эффективен, так как нормы международного семейного, трудового и гражданского процессуального права также требуют специального толкования (квалификации). Российский правоприменитель данный пробел вынужден устранять, прибегая к аналогии закона.

Объединение норм МЧП в одном акте обеспечивает их большую доступность для всех заинтересованных лиц. Так, в случае усыновления См.: Комментарий к Арбитражному процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. Г.А. Жилин. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2006. С. 601-602.

регулироваться, как минимум, тремя отраслевыми актами: 1) разделом I «Общие положения» и ст. 165 «Усыновление (удочерение)» СК РФ, 2) ст.

1192 «Применение императивных норм» ГК РФ, 3) главой 43 «Общие положения» раздела V «Производство по делам с участием иностранных лиц», ст. 403 «Исключительная подсудность дел с участием иностранных лиц» ГПК РФ. В бельгийском законодательстве те же самые вопросы освещены в едином акте – Кодексе МЧП: глава I «Общие положения», ст.

66–72 (о международной юрисдикции, применимом праве и признании усыновления), раздел II «Отношения родства путем усыновления» главы V.

Пробелы, разночтения, дублирование правовых институтов МЧП, сложность практического применения различных нормативных актов правоприменителя труднопреодолимые препятствия. Нельзя не согласиться с теми авторами, которые видят эффективное средство устранения перечисленных трудностей в «выведении» норм МЧП за пределы отраслевых кодифицированных актов гражданского, семейного или иного законодательства и принятия специального закона (кодекса) о МЧП173.

С учетом общетеоретического понимания кодификации и специфики данного процесса в МЧП можно дать следующее определение понятию «кодификация МЧП»: «Современная кодификация МЧП представляет собой процесс, т.е. структурное и содержательное упорядочивание правовых норм с целью системного урегулирования материальных частноправовых и процессуальных отношений, имеющих юридически значимую связь с правопорядками двух и более государств».

Итогом кодификации как процесса является принятие одного или нескольких нормативно-правовых актов:

межотраслевая кодификация, т.е. введение в отраслевые кодексы специальных разделов, содержащих нормы для специального регулирования Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 577-578. См. также: Кисиль В. Указ. соч.

связанных с иностранным правопорядком отношений, составляющих предмет кодекса (например, раздел II книги первой ГК и часть VII ГПК Литвы (2001–2003)). Нужно отметить, что полностью межотраслевая кодификация не проведена ни в одной стране (как правило, подобные нормы отсутствуют в национальных трудовом, земельном, таможенном кодексах).

Наиболее полная межотраслевая кодификация произведена в РФ (1996– 2003) (раздел VII СК РФ, глава XXVI КТМ РФ, раздел VI ГК РФ, глава 31 и раздел V АПК РФ, раздел V ГПК РФ), наименее полная – в Монголии (раздел VI ГК и раздел XVIII ГПК, всего 20 статей);

автономная кодификация МЧП, т.е. принятие отдельного закона, определяющего право, применимое ко всем отношениям сферы МЧП, но не включающая вопросы международного гражданского процесса. Автономные законы о МЧП в XXI в. принимаются в двух формах:

а) принятие масштабного и подробного закона, максимально подробно регулирующего вопросы права, применимого ко всем отношениям сферы МЧП (Закон Польши);

б) принятие краткого закона, содержащего основные общие понятия МЧП и основные принципы применимого права (Закон Китая). Остальные вопросы сферы МЧП регулируются специальными законами;

автономная комплексная кодификация МЧП, т.е. принятие отдельного закона, определяющего право, применимое ко всем отношениям сферы МЧП, и включающая вопросы МГП, т.е. определение компетентной гражданской юрисдикции, компетентных процессуальных норм, оказания правовой помощи, признания и принудительного исполнения иностранных судебных и арбитражных решений. В настоящее время проявляется тенденция включать в такие акты вопросы международного коммерческого арбитража (Кодекс Турции) и трансграничной несостоятельности (Кодекс Бельгии).

В истории процесса национальных кодификаций МЧП можно выделить четыре этапа:

1. 90-е гг. XIX в. – 60-е гг. XX в. На первом этапе осуществляется принятие: а) отдельных законов о МЧП (Швейцария (1891), Япония (1898), Польша (1926)); б) специальных разделов о коллизионном регулировании, включенных в гражданские кодексы, или вводного закона к акту кодификации гражданского права (Германия (1896), Италия (1942), Египет (1948), Ливия (1954)); в) разрозненных норм о МЧП, включенных в различные специальные законы (одна из преобладающих тенденций) (Финляндия (1929)). Американским институтом права в США проведена частная кодификация судебных прецедентов в форме первого «Свода законов о конфликте законов» (1934). Иран в 1928 г. и Бразилия в 1942 г.

впервые в ходе кодификации объединили нормы МЧП и МГП (Вводные положения ГК Ирана 1928–1936 гг., Вводный закон к ГК 1942 г.).

2. Начало 1960-х гг. - 1978 г. Второй этап характеризуется принятием первого специального комплексного закона о МЧП/МГП в Чехословакии (1963), а также развитием автономной (Польша (1965), ГДР (1975)) и отраслевой кодификаций (разделы ГПК Польши (1964), ГК Португалии (1966), Испании (1974)). В некоторых странах принимаются специальные законы о некоторых аспектах МГП (Ливан (1967)). В США выходит Единообразный торговый кодекс (1962) и второй «Свод законов о конфликте законов» (1971). В процесс кодификации вовлекается и СССР, включивший нормы МЧП в Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик (1961), Основы гражданского судопроизводства Союза ССР и союзных республик (1961), Основы законодательства Союза ССР и союзных республик о браке и семье (1968). Второй этап завершается принятием Закона о МЧП Австрии (1978), закрепившего принцип наиболее тесной связи в качестве основного начала МЧП.

3. 1979-1998 гг. На третьем этапе повышается интерес законодателя к комплексной автономной кодификации, которая была предпринята в странах: Венгрия (1979) (этот закон открыл череду актов комплексной автономной кодификации), Югославия (1982), Турция (1982), Швейцария (1987), Румыния (1992), Италия (1995), Венесуэла (1998), Грузия (1998).

Закон о МЧП Швейцарии 1987 г. до сих пор является наиболее подробным актом кодификации МЧП (201 ст.). Ряд исламских государств принимает отдельные разделы кодексов, регулирующие вопросы МЧП (ОАЭ (1985), Буркина-Фасо (1989), Йемен (1992)). В 1986 г. вносятся значительные изменения в Вводный закон к ГГУ. В 1992 г. разрабатывается проект закона, посвященный целому комплексу вопросов МЧП в Австралии. В процессе кодификации участвует также Квебек и Луизиана, принявшие соответствующие разделы гражданских кодексов (1991), и Великобритания, принявшая «Закон о МЧП (различные положения)» (1995). В конце 1970-х и начале 1980-х гг. пересматриваются некоторые акты о МЧП в СССР, включается раздел о коллизионном регулировании в Основы гражданского законодательства Союза ССР и республик (1991), принимается СК РФ международных семейных отношений.

4. 1998/1999 г. – настоящее время. Четвертый этап характеризуется повышением статуса национальных актов кодификации МЧП, что проявляется в тенденции именовать их «кодексами» (Тунис (1998), Бельгия (2004), Болгария (2005), Турция (2007)). Кодекс о МЧП Туниса, принятый в 1998 г. и вступивший в силу в 1999 г., является одним из самых совершенных актов кодификации в мусульманских странах, не уступающим наиболее удачным европейским законам. С начала XXI в. в процесс национальной кодификации МЧП вовлекаются (помимо названных) еще государств: Азербайджан, Литва, Эстония, Южная Корея, Россия, Монголия, Украина, Япония, Македония, Китай, Тайвань, Польша, Нидерланды, Чехия, Пуэрто-Рико. Государства активно используют все сложившиеся на предыдущих этапах способы национальной кодификации МЧП. В государствах из 15 новые акты кодификации представляют собой автономные законы о МЧП (Азербайджан, Южная Корея, Эстония, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция, Китай, Польша, Тайвань). При этом 6 актов – это результат комплексных автономных кодификаций, которые включают нормы не только МЧП, но и МГП (Южная Корея, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция). Межотраслевые кодификации МЧП были проведены в Литве (2001–2003), Монголии (2002), России (1999– 2003) и Нидерландах (2002–2012).

национальном МЧП выше, чем на всех предыдущих этапах. На четвертом этапе законодатель отказался от отраслевой кодификации, т.е. помещения норм МЧП только в ГК. Это подтверждает обособление МЧП как самостоятельной отрасли права и отрасли законодательства.

§3. Взаимодействие процессов кодификации и унификации МЧП Понимание кодификации в общей теории права и международном праве позволяет отграничить данное понятие от смежного понятия «унификация»

МЧП. Под международной унификацией следует понимать процесс межгосударственного сотрудничества, в ходе которого конфликтующие между собой нормы двух или более национальных правопорядков, применимые к одному и тому же трансграничному частноправовому отношению, заменяются одной единственной нормой174.

Если цель кодификации МЧП состоит в установлении государством системного правового регулирования трансграничных частноправовых единообразных (схожих) норм и обеспечение их применения в соответствии с межгосударственными договоренностями175. Данная цель достигается в ходе имплементации унифицированных норм в национальную правовую систему одним из двух способов: путем отсылки и инкорпорации. Отсылка См., напр.: Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: учебник. М., 2011. С. 67;

Cutler, A. Claire. Public Meets Private: The International Unification and Harmonisation of Private International Trade Law // Global Society: Journal of Interdisciplinary International Relations. Jan1999.

Vol. 13. Issue 1. Доступ из базы данных «EBSCO LinkSource».

Коровина О.П. Методы унификации норм в МЧП: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 1998.

предполагает включение в национальное право нормы, отсылающей к положениям международного права и придающей им юридическую силу на территории страны. Она может быть общей (напр., ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), частичной или специальной, отсылающей соответственно ко всему международному праву, к его части или к конкретной его норме.

Инкорпорация – это принятие соответствующих международному договору положений во внутригосударственном законодательстве (текстуальный повтор норм международных правовых норм, их конкретизация и адаптация к национальным особенностям). Данные способы национально-правовой имплементации были разработаны российским ученым Р.А. Мюллерсоном, с точки зрения которого, ни отсылка, ни инкорпорация не превращают международную правовую норму в часть внутригосударственного права176.

непосредственного применения международных договорно-правовых «трансформацией» понимается правовой механизм придания нормам установления общей нормы (генеральная трансформация) и 2) путем их адаптированных к национальному праву, или путем законодательного выражения согласия на их применение иным способом178.

изначальные свойства нормы международного права, с другой стороны, в качестве национальной нормы она характеризуется «автономностью» от См.: Мюллерсон Р.А. Соотношение национального и международного права. М., 1982. С. 59 -60, 68.

См., напр.: Крылов С.Б. Международное частное право. Л., 1930. С. 20-21; Галенская Л.Н.

Международное частное право: учеб. пособие. С. 15.

См.: Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 94 -96; Усенко Е.Т.

Соотношение и взаимодействие национального и международного права и Российская Конституция // Московский журнал международного права. 1995. № 2. С. 39.

Сторонником теории санкционирования является Л.П. Ануфриева, которая считает, что любая норма МЧП, действующая в пределах юрисдикции государственную волю, т.е. установлена, санкционирована или согласована им»180.

Представляется, что в результате национально-правовой имплементации международные правовые нормы получают санкцию государства на их внутригосударственного права.

С нашей точки зрения, нормы МЧП могут иметь как национальную, так и международно-правовую природу, однако применение международных правопорядок. При этом необходимо подчеркнуть, что самоисполнимые нормы международных договоров могут непосредственно применяться в национальной правоприменительной практике (ст. 7 (2) ГК РФ).

Процессы международной унификации и национальной кодификации МЧП всегда взаимосвязаны и взаимообусловлены. Например, такой принцип МГП, как «международный lis pendes» (принцип контролируемой французской судебной практикой, потом воспринят швейцарским и итальянским законами181 и только после этого унифицирован в ст. Регламента «Брюссель I». Сейчас правило о приостановлении судебного разбирательства до вынесения судебного решения иностранным судом, Вельяминов Г.М. Международные договоры в «международном частном праве» и его понятие // Государство и право. 2002. № 8. С. 79. См. также: Ерпылева Н.Ю. Международное частное право: учебник. С. 67-68.

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 329.

Ст. 9 Закона Швейцарии «О МЧП» (1987), ст. 7 Закона Италии «Реформа итальянской системы МЧП» (1995). См. также: Fiorini А. The Codification of Private International Law: The Belgian Experience // The International and Comparative Law Quarterly. Apr. 2005. Vol. 54. P. 511.

первым начавшим рассмотрение тождественного иска, предусмотрено в актах Нидерландов, Бельгии, Болгарии и Македонии182. Гармонизация правового регулирования в этих странах стала возможна в результате влияния как зарубежного, так и европейского МЧП.

унифицированных правовых норм.

Путем инкорпорации довольно часто во внутригосударственное законодательство вводятся унифицированные правовые понятия. Например, современные законы адаптируют к национальному правопорядку такие местонахождения в ст. 4(2) Кодекса Бельгии и ст. 12-а Закона Македонии основывается на Резолюции Совета Европы № 72(1) от 18.01.1972 г. о стандартизации правовых понятий местожительства и местонахождения.

Определение гражданства в ст. 3 Кодекса Бельгии – на Гаагской конвенции от 12.04.1930 г., регулирующей некоторые вопросы, связанные с коллизией законов о гражданстве.

На современном этапе в национальном законодательстве наблюдается постепенный отход от использования инкорпорации в пользу отсылки, что можно увидеть, например, в случае с коллизионным регулированием формы завещательных распоряжений. Если ст. 90(2) Кодекса Болгарии является текстуальным повтором соответствующего положения Гаагской конвенции о праве, применимом к форме завещательных распоряжений (1961), то соответствующие положения законов Эстонии, Бельгии, Польши и Нидерландов183 просто отсылают к данному международному договору.

Причина различных подходов заключается в том, что Бельгия и Эстония См.: ст. 12 ГПК Нидерландов, ст. 14 Кодекса Бельгии, ст. 37 Кодекса Болгарии, ст. 93 Закона Македонии.

См.: ст. 27 (1) Закона Эстонии, ст. 83, абз. 1, Кодекса Бельгии, ст. 66 (1) Закона Польши, ст. Книги 10 ГК Нидерландов.

являются участниками указанной Конвенции, поэтому отдают предпочтение отсылке, а Болгария пока еще не присоединилась к Конвенции, поэтому применяет более универсальный способ имплементации – инкорпорацию.

Аналогичная ситуация складывается в ходе национально-правовой имплементации европейского права. Так, в ноябре 2010 г. в Закон Македонии, не являющейся государством – членом ЕС, был инкорпорирован ряд коллизионных норм о внедоговорных обязательствах. С небольшими изменениями туда вошли положения Регламента «Рим II» (2007): о неосновательном обогащении, действии в чужом интересе без поручения, ответственности за действия, предшествующие заключению договора (culpa in contrahendo), конкуренции и действиях, ограничивающих свободную конкуренцию, причинении вреда окружающей среде и т.д.184 Дополнившие закон нормы будут действовать до момента вступления Македонии в ЕС. В отличие от Македонии Польша, будучи участником ЕС, при имплементации Регламента «Рим II» в национальное право обращается к специальной отсылке (ст. Закона Польши).

Отсылка как способ унификации МЧП приобретает все большую распространенность и актуальность. Она позволяет унифицированной международной норме сохранять большую независимость от особенностей государства.

называемая отсылка к нормам международного права, которые связаны с называемая частичная отсылка) (например, ст. 1(2) Закона Азербайджана). В некоторых случаях используется специальная отсылка к отдельным положениям международных актов, например, в ст. 152(2), (3) Книги 10 ГК См.: ст.ст. 31, 32, 32-а, 33, 33-a, 33-б, 33-в, 33-г, 33-д, 33-г`, 33-e Закона Македонии.

Нидерландов – к ст. 5 и 11 Гаагской конвенции о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших (1989).

международным, в том числе региональным, инструментам, с помощью которой действие унифицированных норм распространяется на отдельный вопрос либо на целый институт национального МЧП. На современном этапе имеется немало таких примеров. В ряде стран (Эстония, Бельгия, Польша, Нидерланды) институт формы завещания регулируется путем отсылки к Гаагской конвенции о праве, применимом к форме завещательных распоряжений (1961). В польском Законе содержится отсылка к Регламентам «Рим I» и «Рим II», в соответствии с которыми определяется право, применимое к договорным и внедоговорным обязательствам (ст. 28, 33).

Данное явление получило наибольшее распространение в Нидерландах, т.е. в самой «свежей» кодификации МЧП. Так, при регулировании вопроса об имени физического лица голландский закон отсылает к Мюнхенской конвенции о праве, применимом к фамилии и имени собственному (1980) (ст. 18). Параллельно для данного института устанавливаются национальные коллизинно-правовые нормы, адаптирующие и дополняющие унифицированные положения конвенции (ст. 19–26). Аналогичным образом голландский законодатель достигает большей унификации следующих правовых институтов:

- заключения и признания действительности браков в ст. 27, действительности браков (1978);

Расторжения брака и раздельного проживания супругов в ст. 54, отсылающей к Гаагской конвенции о признании разводов и решений о раздельном проживании супругов (1970) и к Люксембургской конвенции о признании решений в области супружеских отношений (1967);

- легитимации в ст. 98(1), отсылающей к Римской конвенции о легитимации браком (1970), и др.

Регулирование отдельных разделов голландского закона практически состоит из одной только отсылки к международному акту:

Раздел 7 «Алиментные обязательства» главы 4 «Зарегистрированные партнерства» отсылает к Протоколу Гаагской конференции по МЧП касательно права, применимого к алиментным обязательствам (2007) и к Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам (1973) (ст. 90);

Раздел 1 «Родительская ответственность и защита детей» главы «Иные вопросы семейного права» – к Гаагской конвенции о компетенции и применимом праве в отношении защиты несовершеннолетних (1961) (ст.

Раздел 2 «Международное похищение детей» этой же главы – к Европейской конвенции о признании и исполнении решений в области опеки над детьми и восстановления опеки над детьми (1980) и к Гаагской конвенции о гражданских аспектах международного похищения детей (1980) (ст. 114);

Раздел 4 «Алиментные обязательства» этой же главы – к Протоколу Гаагской конференции по МЧП касательно права, применимого к алиментным обязательствам (2007), Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам (1973), Гаагской конвенции о праве, применимом к алиментным обязательствам в отношении детей (1956) (ст. 116);

- глава 9 «Агентирование» – к Гаагской конвенции о праве, применимом к агентским соглашениям (1978) (ст. 125).

На предшествующем этапе обращение к данному приему кодификации носило единичный характер и в основном использовалось в двух наиболее успешных национальных законах – Законе Швейцарии «О МЧП» (1987) и Законе Италии «Реформа итальянской системы МЧП» (1995). Новейшая голландская кодификация МЧП настолько активно использует отсылку, что даже оставила зарезервированной одну из статей закона для будущей отсылки к новому международному документу. Статья 115 Книги 10 ГК Нидерландов запланирована как будущая норма, отсылающая к Гаагской конвенции о международной защите совершеннолетних (2000)185.

Таким образом, выявляется зародившаяся в конце XX в. и четко обозначившаяся в начале XXI в. тенденция – обращение к бланкетной кодификации МЧП. В основе бланкетной кодификации лежит подчинение международному унифицированному акту регулирования целых институтов МЧП (посредством прямой отсылки к международным нормам в акте национальной кодификации). Такие национальные отсылочные нормы в ряде случаев могут дополнять и изменять унифицированные нормы с целью их адаптации к социально-экономическим интересам и особенностям правопорядка конкретного государства. Подобная отсылка может иметь единичный характер (например, п. 2 ст. 285 КТМ РФ); в самых последних актах кодификации закрепляются целые группы отсылочных норм, которые целиком охватывают довольно крупные институты МЧП (например, международное договорное право – отсылка к Регламенту «Рим I» в ст. 28(2) Закона Польши 2011 г.).

При этом одним из специфических приемов бланкетной кодификации является сохранение статьи (раздела) закона зарезервированной для будущей нормы, которая будет содержать отсылку к определенному международному договору после его ратификации.

С используемой в кодификациях отсылкой тесно связан вопрос об Унифицирующее воздействие международного договора на национальные правопорядки может либо ограничиваться, либо расширяться в зависимости от сферы действия, отведенной ему внутренним законом. Так, об ограничительном унифицирующем эффекте можно говорить в случае, предусмотренном ст. 125(2) Книги 10 ГК Нидерландов. Согласно данному URL: http://www.hcch.net/index_en.php?act=conventions.text&cid=71 (дата обращения: 07.08.10).

Конвенция вступила в силу 01.01.2009 г., однако еще не ратифицирована Нидерландами.

правилу из сферы действия Гаагской конвенции о праве, применимом к агентским соглашениям (1978), исключена страховая деятельность.

Противоположная ситуация складывается с имплементацией регламентов «Рим I» и «Рим II». Согласно польскому и голландскому законам, данные регламенты применяются к более широкому, чем в европейском праве кругу обязательств186. Из этого, например, следует, что к спорам о клевете, которые исключены из предмета правового регулирования Регламента «Рим II» (ст. 1(2)(g)), применимое право должно определяться по коллизионным нормам Регламента, а не голландских законов187.

В доктрине сложилась точка зрения, что унифицированные нормы начинают действовать на внутригосударственной территории не ранее того момента, когда договор вступает в силу: «Даже если государство ратифицировало договор (или иным образом выразило свое согласие на его обязательность), но он не вступил в силу (в частности, когда договор не набрал требуемое число ратификаций), унифицированные нормы не действуют»188.

Вопреки данной позиции современные национальные кодификации международного договора при условии его ратификации отечественным государством. Так, в соответствии со ст. 145(2) Книги 10 ГК Нидерландов право, применимое к наследственным правоотношениям, определяется на наследования имущества умерших (1989). Хотя данная Конвенция еще не вступила в силу из-за отсутствия необходимого числа ратификаций, ее унифицированные нормы с 1 октября 1996 г. приобрели юридическую силу в Голландии и применяются на ее территории уже более 15 лет. Сначала применение Конвенции было предусмотрено ст. 1 Закона Нидерландов «О Ст. 28 (2), 33 Закона Польши, ст. 154, 159 Книги 10 ГК Нидерландов.

См.: Vlas P. Op. cit. P.180.

Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 102; См. также:

Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техники // Журнал российского права. 1999. № 11 // СПС КонсультантПлюс.

институциональной189 кодификации МЧП, а потом – ст. 145 Книги 10 ГК Нидерландов в процессе новой кодификации.

Конечно, национальные кодификации и ранее формулировали свои положения на базе Гаагской конвенции о праве, применимом к вопросам наследования имущества умерших (1989). Однако ни один из внутренних законов не отсылал напрямую к недействующему международному акту190.

В итоге, коллизионное регулирование наследственных отношений в этих гармонизации.

Опыт голландской кодификации позволяет говорить о том, что одной из приобретают юридическую силу в системе национального права раньше, чем в системе международного права. Представляется, что такой прием кодификационного правотворчества может трактоваться как разработанный на современном этапе национально-правовой механизм устранения одного из основных недостатков договорной унификации – длительных сроков вступления в силу международных договоров191.

В доктрине, как правило, считается нежелательным использование Бланкетный метод допускается, только если в противном случае нарушится логическое единство закона (например, когда невыполнение предписания Под институциональной кодификацией понимается создание нормативного правового акта, систематизирующего правовые нормы в рамках подотрасли, института или подинститута права.

(См.: Чухвичев Д.В. Указ. соч.) Ст. 90 Закона Швейцарии «О МЧП» (1987), ст. 46 Закона Италии «Реформа итальянской системы МЧП» (1995), ст. 79 Кодекса Бельгии.

О недостатках договорной унификации см.: Бахин С.В. Правовые проблемы договорной унификации // Московский журнал международного права. 2002. № 1. С. 129-143; Базедов Ю.

Возрождение процесса унификации права: европейское договорное право и его элементы // Государство и право. 2000. № 2. С. 65-66.

является преступлением и санкция нормы права представляет собой меру уголовной ответственности, которая может быть выражена только в уголовном кодексе)192. Некоторые ученые все же допускают использование в законе отсылки к правовым актам более высокой юридической силы «правообразующий источник» данного закона193.

оправданным. Он не только позволяет выявить правовой материал, имеющий приоритетное значение, но и способствует выполнению самой аналогичным спорам независимо от места их рассмотрения.

В связи с тем, что в XXI в. уже накоплен значительный опыт правотворческой практики в МЧП, наиболее эффективными следует признать консолидирующую и бланкетную кодификацию. В настоящее время они наиболее восприняты, так как представляют собой самую удобную национальную форму заимствования эффективных результатов международно-правового регулирования в области МЧП.

кодификации МЧП является использование (в качестве основного метода с точки зрения законодательной техники) международной унификации МЧП.

упорядочивает разобщенные внутригосударственные правовые нормы и одновременно адаптирует международные унифицированные нормы к национальному правопорядку с целью достижения большего единообразия в правовом регулировании трансграничных частноправовых отношений. В XXI в. национальный акт кодификации МЧП является системным Чухвичев Д.В. Особенности законодательной техники при проведении кодификации // Право и политика. 2005. № 10 // СПС КонсультантПлюс.

Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техники.

международных унифицированных норм в рамках национальной правовой системы.

Из проведенного в работе анализа видно, что четвертый этап национальных кодификаций МЧП характеризуется рядом присущих только ему черт:

оформившаяся тенденция к осуществлению консолидирующей кодификации (Нидерланды);

отчетливо проявившаяся тенденция к бланкетной кодификации (Литва, Бельгия, Польша);

значительное усиление унифицирующего эффекта международноправовых актов благодаря использованию различных приемов кодификационной техники.

В настоящее время имеет место регулярный пересмотр законодательства о МЧП (рекодификация). Ранее рекодификация МЧП проходила неизмеримо менее активно: в 1986 г. была проведена реформа германского МЧП, в 80– 90-е гг. XX века некоторые изменения внесены в законы Испании, Португалии, Греции, Мексики, Японии и Ирана. В 1998 г. некоторые изменения были внесены в Закон Австрии. На современном этапе рекодификация приобретает практически непрерывный характер. В 1999– 2000 гг. значительные изменения внесены в законы Испании, в 2000 г. – в Вводный закон к ГГУ, в 2006 г. – в японский закон о МЧП. Кодекс МЧП Болгарии 2005 г. был изменен уже трижды – в 2007, 2009 и 2010 гг.; Закон о МЧП Украины 2005 г. и Закон о МЧП Македонии 2007 г. изменены в г.; раздел II книги первой ГК Литвы 2001 г. – в 2009 г., Указ о МЧП Венгрии 1979 г. – в 2000, 2001, 2002, 2004, 2009 и 2010 гг., часть VII ГПК Литвы г. – в 2008 и 2011 гг. В настоящее время готовятся существенные изменения и дополнения в раздел VI части третьей ГК РФ. В акты российского МЧП уже вносились изменения: в 2006 г. – в ст. 1213 ГК РФ, в 2010–2011 гг. – в раздел V АПК РФ, в 2010–2011 гг. принципиальным образом были обновлены коллизионные нормы главы XXVI «Применимое право» КТМ РФ.

Еще одна специфическая черта процесса кодификации МЧП в XXI в.

проявляется в том, что разработка регулирования вопросов МЧП интернационализируется. С одной стороны, имеет место рецепция такого регулирования (заимствование структуры Закона Швейцарии в Кодексе Бельгии), с другой стороны, в подготовке регулирования принимают активное участие иностранные научные центры и специалисты (например, Закон Эстонии 2002 г. был подготовлен немецкими юристами194). При этом рецепция отнюдь не представляет собой бездумного копирования – несостоятельности, в Кодексе Бельгии под влиянием швейцарского регулирования).

Ввиду специфики четвертого этапа процесса кодификации МЧП в настоящее время уже достигнут вполне закономерный результат – гораздо более высокий, чем ранее, уровень единообразия национального правового регулирования в МЧП. Коллизионные решения в различных правопорядках похожи друг на друга как «братья-близнецы» (напр., ст. 21 Кодекса Бельгии и ст. 45 Кодекса Болгарии). Одни и те же тенденции наблюдаются в Европе, Азии и Северной Америке, в странах континентальной и смешанной систем права (Китай, Тайвань, Южная Корея). Начавшаяся на третьем этапе в странах общего права частичная кодификация МЧП путем принятия отдельных законов о регулировании некоторых вопросов МЧП (Луизиана и Квебек (1991), Австралия (1993), Англия (1995)) в начале XXI в. получила свое дальнейшее развитие на территориях со смешанной системой права (Пуэрто-Рико).

См.: Sein K. The development of private international law in Estonia // Yearbook of Private International Law. 2008. Vol. 10. P. 459–472.

Глава II. Предметный, структурный и терминологический аспекты современных кодификаций международного частного права §1. Предмет современных кодификаций международного частного Предмет кодификации норм, наряду с ее методами, функциями и принципами, является одним из элементов, составляющих теоретические основы кодификации195. Предмет воздействия кодификации образуют правовые предписания и юридические институты196. В современной доктрине сложилась точка зрения, что основным критерием структурной дифференциации системы законодательства является именно предметный, а не комплексный критерий, сочетающий предмет и метод правового классификацию системы законодательства по критерию предмета правового регулирования197.

Следовательно, подлежащий кодификации законодательный массив в МЧП правомерно вычленять из общей системы законодательства на основе его предмета (или объекта) правового регулирования198. По этой причине принципиальное значение имеет выявление доктринальных критериев предмета правового регулирования, которые позволят сформировать единый комплекс правовых предписаний для последующей систематизации.

определенной группы общественных отношений, относящихся к предмету МЧП в целом и характеризующихся в доктрине как199:

Лопашенко Н.А. Принципы кодификации уголовно-правовых норм: автореф. дис. … канд-та юрид. наук. М., 1986. С. 9.

Теория государства и права. С. 424.

Черенкова Е.Э. Система права и система законодательства Российской Федерации: понятие и соотношение: автореф. дис. … канд-та юрид. наук. М., 2006. С 13.

См. также: Систематизация законодательства как способ его развития / отв. ред. В.А.

Сивицкий. С. 148.

См.: Перетерский И.С., Крылов С.Б. Указ. соч. С. 12, 24; Лунц Л.А. Указ. соч. С. 21;

«гражданско-правовые отношения с международным характером»

(И.С. Перетерский, С.Б. Крылов);

«отношения гражданско-правового характера в широком смысле»

(Л.А. Лунц);

«гражданские правоотношения с международным элементом» (В.

Кутиков);

«возникающие в ходе международного общения разнообразные имущественные, личные неимущественные, а также трудовые, семейные и процессуальные отношения между гражданами и юридическими лицами, а международными организациями» (М.Н. Кузнецов);

«международные межправовые отношения» (А.А. Рубанов);

«имущественные отношения в сфере международного общения»

(О.Н. Садиков);

международной жизни (или международные гражданские отношения)»

(М.М. Богуславский);

Мюллерсон);

«международные частные отношения» (В.В. Кудашкин);

«международные частноправовые отношения» (В.Г. Храбсков, Л.П.

Ануфриева).

Кутиков В. Международно частно право на Народна Република България. София, 1986. С. 35;

Кузнецов М.Н. Некоторые особенности развития международного частного права // Советский журнал международного частного права. 1991. № 1. С. 27; Рубанов А.А. Вопросы теории международных межправовых отношений // Советское государство и право. 1991. № 10. С. 101;

Садиков О.Н. Указ. соч. С. 13; Богуславкий М.М. Международное частное право. С. 13; Кудашкин В.В. Международное частное право в системе социально-экономических отношений общества // Государство и право. 2004. № 7. С. 65; Храбсков В.Г. Проблема разграничения международного публичного и международного частного права: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1990. С. 38;

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 408; Мюллерсон Р.А. Международное публичное и международное частное право: соотношение и взаимодействие // Советский ежегодник международного права.

1985. М., 1986. С. 68 -69.

В современных национальных кодификациях МЧП отсутствует однозначность в решении данного вопроса. В качестве предмета одни из них называют просто «отношения», а другие – «правовые отношения или правоотношения». К термину «правоотношение» обращается большинство законов, ограничивая сферу своего действия:

«гражданскими правоотношениями с иностранным элементом» (ст. Закона Азербайджана), «гражданскими правовыми отношениями» (ст. 540(1) ГК Монголии), «правоотношениями, соприкасающимися с правом более чем одного государства» (ст. 1 Закона Эстонии), «частноправовые отношения, связанные с более чем одним государством» (ст. 1 Закона Польши);

«трансграничными гражданскими правоотношениями» (§1 Закона Китая, §1 Закона Тайваня), «правовыми отношениями, содержащими иностранный элемент» (ст.

1 Закона Южной Кореи), «гражданско-правовыми отношениями, осложненными иностранным элементом» (ст. 1186(1) ГК РФ), «частноправовыми отношениями» (преамбула Закона Украины), «отношениями частного права с международным элементом» (ст. Кодекса Болгарии), «личными, семейными, трудовыми, имущественными и другими материально-правовыми отношениями с международным элементом» (ст. Закона Македонии).

Литовская, бельгийская и турецкая кодификации, напротив, в качестве предмета регулирования указывают на определенный вид «отношений»:

«гражданские отношения» (ст. 1.10(1) ГК Литвы), «отношения, предусмотренные ст. 78 Конституции, за исключением статей …, которые регулируют отношения, предусмотренные ст. Конституции» (ст. 1 Кодекса Бельгии);

«сделки и отношения в сфере частного права» (ст. 1(1) Турецкого кодекса).

По мнению Л.П. Ануфриевой, определение объекта МЧП через категорию «отношение» (а не «правоотношение») в большей степени позволяет охватить все многообразие социальных отношений и правовых норм, относящихся к данной подсистеме внутригосударственного права200.

На наш взгляд, предпочтение, отдаваемое в национальных актах термину «правоотношение», является теоретически обоснованным. Вопервых, в качестве правоотношений выступают только наиболее важные, принципиальные общественные отношения, которые в силу их особого значения для интересов государства и общества нуждаются в регулировании правом201. Роль отношений, складывающихся в международном обороте с участием частных лиц, а в ряде случаев – и государств, необычайно велика обуславливает необходимость их обязательной правовой регламентации.

Во-вторых, именно правовая норма в МЧП придает регулируемому гражданскому отношению характер международного, так как указывает, какие характеристики субъекта, объекта, основания возникновения, изменения или прекращения отношения являются разнонациональными202.

Данное утверждение является развитием идеи профессора Ю.К. Толстого, отношения, возникающие в результате наступления предусмотренных Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 415-416. См. также об определении предмета МЧП в доктрине через категорию «отношение»: Рубанов А.А. Имущественные отношения в международном частном праве // Правоведение. 1982. № 5. С. 28 -29; Галенская Л.Н. Указ. соч. С. 5; Ерпылева Н.Ю. Указ. соч. С. 25; Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право: учебник. С. 20.

Калакура В.Я. Кодифiкацiя мiжнародного приватного права в країнах Європи: автореф. дис. … канд-та юрид. наук. Киїев, 1993. С. 12; Корчиго Е.В., Катков Д.Б. Некоторые вопросы российской доктрины международного частного права (МЧП) // Государство и право. 2001. № 10. С. 78;

Курс МКИ. М., 1911. С. 9; Перетерский И.С., Крылов С.Б. Указ. соч. С. 12; Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. С. 10-11; Кисіль В.І. Механізм колізійного регулювання в сучасному МПрП: автореф. дис. … д-ра юрид. наук. Київ, 2001. С. 29.

См.: Теория государства и права. С. 510.

Корчиго Е.В., Катков Д.Б. Указ. соч. С. 78.

правовой нормой юридических фактов, отношения, при посредстве которых (через которые) право регулирует фактические общественные отношения в предусматривает для своих субъектов юридически обязательные модели поведения (правоотношения), посредством которых норма права регулирует общественное отношение203.

Именно в соответствии с предписаниями законодательства в предмет МЧП включаются отношения, возникающие в результате заключения брака между гражданами одного государства за границей в консульстве того же самого государства. Иностранный элемент в данном случае с формальной точки зрения отсутствует, так как территория консульства юридически приравнивается к территории государства, интересы которого консульство представляет. Однако разрешение вопроса о признании такого брака в обоих государствах подчиняется специальному регулированию МЧП204. Здесь можно говорить о присутствии «скрытого» иностранного элемента, так как в правопорядками только предполагается. Очевидной она становится при юридически значимого результата (признание «консульского брака»)205.

Напротив, при незначительной, хотя и формально имеющейся, связи с иностранным правом отношение не включается законодателем в сферу действия МЧП. Так, частноправовое отношение, возникающее при совершении иностранцем мелкой бытовой сделки, не квалифицируется ни одним правопорядком в качестве международного, хотя присутствие Толстой Ю.К. К теории правоотношений. Л., 1959. С. 20; Его же. Еще раз о правоотношении // Правоведение. 1969. № 1. С. 33 -34.

Примером правоотношения, складывающегося в области МЧП, в котором формально отсутствует иностранный элемент, является также удостоверение завещания гражданином Македонии за границей македонским консульским учреждением (ст. 119 Закона Македонии).

Российский ученый Г.Ю. Федосеева занимает иную позицию, считая, что иностранный элемент в данной ситуации проявляется в нахождении консульского учреждения России на территории иностранного государства. (Федосеева Ю.Г. Брачно - семейные отношения как объект международного частного права Российской Федерации: дис. … д-ра юрид. наук. М., 2007. С.

56-57.) иностранного элемента здесь очевидно. Для квалификации отношения в качестве международного частного правоотношения иностранный элемент должен обладать достаточной степенью важности206.

современных законов о МЧП, носят частноправовой и международный характер207. Частноправовой характер регулируемых МЧП отношений связывается с тем, что если бы указанные отношения, возникающие между частными лицами, находились в рамках юрисдикции одного государства, то они регулировались бы отраслями частного (гражданского, торгового, хозяйственного, семейного, трудового и т.д.) права этого государства208. О конкретном смысле, вкладываемом современным законодателем в понятие «частноправовой» («гражданский»), можно судить лишь по украинскому закону. Согласно ст. 1(1) Закона Украины частноправовой характер проявляется в особой группе субъектов (физические и юридические лица) регулируемых отношений и в преобладающем для них значении принципов частного права: «Частноправовые отношения – отношения, которые волеизъявлении, имущественной самостоятельности, субъектами которых являются физические и юридические лица».

Международный характер209 регулируемых отношений отмечен в тексте почти всех национальных (за исключением монгольского и литовского) и в некоторых международных актах. Данный признак является основной отличительной характеристикой таких отношений и в современных национальных кодификациях сформулирован путем указания на:

См. также: Белоглавек А.И. Европейское международное частное право – договорные связи и обязательства. С. 168 -171.

Профессор Л.П. Ануфриева помимо этих двух признаков обуславливает специфичность объекта МЧП еще и третьим фактором – сохранением связи отношения с «видовой» отраслью (гражданской, семейной, трудовой или какой-либо иной «внутренней» отраслью права). (См.:

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 576.) См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 59-60; Иссад М. Указ. соч. С.8.

См.: Иссад М. Указ. соч. С.10; Храбсков В.Г. Указ. соч. С. 35; Звеков В.П. Коллизии законов в международном частном праве. М., 2007. С. 20 -21; Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 59-60, 575.

1) наличие иностранного элемента (ст. 1(1) Закона Азербайджана, ст. Южной Кореи, ст. 1186(1) ГК РФ, п. 1(2) ст. 1 Закона Украины, ст. 47(1) Турецкого кодекса) либо международного элемента (абз. 1(2) ст. 1 Кодекса Болгарии, ст. 1(1) Закона Македонии) либо его различных вариантов (ст.

1186(1) ГК РФ, ст. 1(1) Турецкого кодекса);

3) связь правоотношения с правом более чем одного государства (ст. Закона Эстонии, абз 2 ст. 1 Кодекса Болгарии, преамбула Закона Украины, §1 Закона Китая, §1 Закона Тайваня, ст. 1 Закона Польши).

Хотя понятие «иностранный элемент» довольно прочно закрепилось в доктрине и законодательстве МЧП210, его широкое применение не раз подвергалось критике в современной отечественной и зарубежной науке.

Одно из возражений основывается на том, что присоединение к правоотношению «иностранного элемента» противоречит установившейся в общей теории права точке зрения на структуру правоотношения. Кроме того, данное понятие не позволяет охватить весь круг отношений в области МЧП, иностранным элементом»211.

По мнению болгарских ученых, более точно международный характер регулируемых МЧП правоотношений отражает понятие «международный элемент», которое в отличие от выражения «иностранный элемент» не таит в себе опасности «юридического шовинизма»212. Данная позиция, как представляется, и определила предпочтение болгарского законодателя, отдаваемое понятию «международный элемент». Профессор М.И. Брун (первый, кто применил понятие «иностранный элемент» в русской М.Н. Кузнецов толкует понятие «иностранный элемент» как «производную иной правовой системы». (См.: Кузнецов М.Н. Охрана результатов творческой деятельности: Монография. М., 1988. С. 37).

См.: Кольцов Б.И. Философские проблемы МЧП // Актуальные проблемы современного международного права. Вып. V. M., 1976. С. 205; Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 23, 95.

Тодоров Т. Законът на съда в българското международно частно право. С., 1988. С. 8; Цит. по:

Общественные науки за рубежом. Реферативный журнал. Сер. 4. Государство и право. М., 1989.

№ 3. С. 193; Кутиков В. Международно частно право на Народна Република България. С. 35.

юридической литературе) одновременно использовал в своих работах выражение «международный элемент»213.

Довольно удачное определение данного термина дано украинским законодателем214: «Иностранный элемент – признак, характеризующий частноправовые отношения, которые регулируются настоящим Законом и проявляются в одной или нескольких из следующих форм:

хотя бы один участник правоотношений является гражданином Украины, проживающим за пределами Украины, иностранцем, лицом без гражданства или иностранным юридическим лицом;

объект правоотношений находится на территории иностранного государства;

юридический факт, который создает, изменяет или прекращает правоотношения, имел либо имеет место на территории иностранного государства» (п. 1(2) ст. 2 Закона Украины)215.

Данная дефиниция учитывает критические замечания доктрины, частноправовых отношений и условное обозначение для специфического фактического состава данных правоотношений, который может придавать им международный характер.

«иностранный (международный) элемент», придают ему значение довольно емкого «терминологического клише»216. Это юридическая конструкция, национальными правопорядками. Следует согласиться с отечественными учеными, предлагающими в качестве основного квалифицирующего Брун М.И. Указ. соч. С. 5.

В доктрине их называют «проявлениями иностранного элемента», «конкретными факторами».

(См.: Звеков В.П. Указ. соч. С. 23 -24; Ануфриева Л.П. Некоторые проблемы нового российского регулирования по международному частному праву // Журнал российского права. 2003. № 3. С.

39.) В отличие от украинской кодификации в части третьей ГК РФ дается только примерный перечень форм «иностранного элемента» (ст. 1186 (1) ГК РФ).

Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 40. См. также: Перетерский И.С. Система международного частного права // Советское государство и право. 1946. № 8-9. С. признака (общего как для объекта (предмета) МЧП в целом, так и для предмета правового регулирования современных кодификаций) признать юридическую связь отношения с правом более чем одного государства и с системой международного права217.

национальными законами, но и иностранным правом, международными договорами и обычаями218. Если же правоотношения регулируются международными унифицированными материально-правовыми нормами, то применение национальных коллизионных норм исключается (ст. 1186(3) ГК РФ, ст. 4(5) Закона Украины). В этом случае имеет место наиболее тесная связь отношений с системой международного права.

регулируемых ими отношений также сводится к наличию связи с правопорядками нескольких государств. Так, в Гаагской конвенции о праве, применимом к некоторым правам на ценные бумаги, находящимся во владении третьих лиц (2006), ст. 3 «Международный характер» гласит:

«Настоящая Конвенция применяется во всех случаях, связанных с выбором права разных государств»219.

Дополнительным средством выражения международного характера может понятие «иностранный элемент»: «ЕС нуждается в наличии особого комплекса правил – коллизионных норм, определяющих, право какого из его См.: Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права. С. 60, 97; Мюллерсон Р.А. Соотношение международного и национального права. С. 120.

Данный признак является определяющим и для предмета правового регулирования проекта Книги VII ГК Пуэрто-Рико: «В настоящей Книге определяется законодательство, применяемое в вопросах, касающихся более чем одного Государства, за исключением случаев, когда законодательством Пуэрто-Рико предусмотрено иное» (ст. 1).

Ст. 1 (2) Закона Азербайджана, ст. 1.10 (1), ст. 1.13 ГК Литвы, ст. 539 (2), ст. 540 (1) ГК Монголии, ст. 2 Закона Эстонии, ст. 1186 (1) ГК РФ, ст. 2 Кодекса Бельгии, ст. 3 Кодекса Болгарии, ст. 4 Закона Украины, ст. 2, 4 Закона Македонии, ст. 1 (2) Турции.

См. также: ст. 1 (1) регламентов «Рим I» и «Рим II».

правоотношение включает в себя «иностранный элемент» (складывается между гражданами двух разных стран, происходит на территории другого государства и др.)» (преамбула Регламента «Рим I»).

правового регулирования современных актов кодификации, наглядно образования.

Самую многочисленную группу образуют возникающие в сфере международного гражданского оборота частноправовые отношения в (цивилистические) отношения: 1) отношения, касающиеся личного статута субъектов, вещных прав, договорных и внедоговорных обязательств, 2) интеллектуальной собственности220 (кроме азербайджанского, российского и монгольского законов). В 12 из 15 национальных кодификаций (исключая семейные221, в 8 из 15 – трудовые правоотношения222.

Отдельную подгруппу данной разновидности отношений образуют международные валютные правоотношения, возникающие в международном гражданском обороте. В основном они регулируются международными §24 Закона Южной Кореи, раздел VIII ГК Литвы, ст. 23 Закона Эстонии, ст. 86, 93, раздел III Кодекса Бельгии, ст. 13, раздел II, III гл. VII Кодекса Болгарии, раздел IV Закона Украины, ст. Закона Македонии, ст. 23, 28 Турецкого кодекса, гл. VII Закона Китая, §42 Закона Тайваня, раздел X Закона Польши. См. также: Договор о патентном праве (PLT) (2000), Сингапурский договор о законах по товарным знакам (2006), Регламент Совета ЕС № 207/2009 от 26.02.2009 г. о товарных знаках Сообщества.

Гл. VI Закона Южной Кореи, раздел IV ГК Литвы, ч. VII Закона Эстонии, гл. III-VI Кодекса Бельгии, гл. VIII Кодекса Болгарии, раздел IX Закона Украины, ст. 1, 38-51, 73-83, 87 Закона Македонии, ст. 12 -19 Турецкого кодекса, гл. III Закона Китая, гл. VI Закона Тайваня, раздел XIXV Закона Польши, глава III –VII Книги 10 ГК Нидерландов. См. также: Гаагская конвенция о международном взыскании алиментов на детей и других форм семейного содержания (2007), Конвенция Совета Европы о контактах, связанных с детьми (ETS № 192) (2003).

§28 Закона Южной Кореи, ст. 35 Закона Эстонии, ст. 97 Кодекса Бельгии, ст. 17, 96 Кодекса Болгарии, раздел VIII Закона Украины, ст. 1, 24 Закона Македонии, ст. 44 Турецкого кодекса, § Закона Китая. См. также: Конвенция МОТ о труде в морском судоходстве (MLC) (2006), Конвенция о правовом статусе трудящихся-мигрантов и членов их семей государств – участников СНГ (2008), ст. 8 Регламента «Рим I».

унифицированными нормами: Гаагской конвенцией о праве, применимом к определенным правам на ценные бумаги, находящиеся во владении посредника (2006)223, Директивой Европейского парламента и Совета ЕС 2009/65/EC от 13 июля 2009 г. о координации законов, правил и административных положений, касающихся обязательств по коллективным инвестициям в ценные бумаги (UCITS). Национальные кодифицированные нормы МЧП посвящены отдельным аспектам данных правоотношений:

определению права, применимого к 1) ценным бумагам224, 2) требованиям, вытекающим из публичной эмиссии ценных бумаг (ст. 114 Кодекса Бельгии), 3) валюте расчета (ст. 1.57 Кодекса Литвы, ст. 38 Закона Польши).

Вторую группу правоотношений, регулируемых современными нормами МЧП/МГП, составляют процессуальные отношения, складывающиеся в ходе процесса. Включение в один акт норм МЧП и норм МГП, осуществляемого национальными юрисдикционными органами, находит все большую поддержку в современном правоведении225. В науке существует несколько взглядов на природу норм МГП. Одни ученые рассматривают МГП как часть МЧП: его комплексный институт226 или отрасль227. Другие – как часть URL: http://www.hcch.net/index_en.php?act=conventions.text&cid=72 (дата обращения: 07.08.10).

Ст. 1.56 Кодекса Литвы, § 21 Закона Южной Кореи, ст. 91 Кодекса Бельгии, §39 Закона Китая, §21-22, 44 Закона Тайваня, ст. 31, 44 Закона Польши.

См.: Светланов А.Г. Международный гражданский процесс: современные тенденции. М., 2002.

Нешатаева Н.Т. Международное частное право и международный гражданский процесс: учеб.

курс в 3-х ч. М., 2004. С. 368, 372–380. Н.Т. Нешатаева отмечает комплексный характер института «международный гражданский процесс», который проявляется в объединении как международных, так и внутригосударственных процессуальных норм, регламентирующих взаимосвязь и взаимодействие международных и национальных процедур при рассмотрении гражданских дел с иностранным элементом. По мнению автора, данная специфика института не препятствует его включению в состав МЧП.

Ануфриева Л.П. Международное частное право: в 3-х т. Т. 1. Общая часть: учебник. М., 2002.

См.: Перетерский И.С. Система международного частного права. С. 29; Лунц Л.А. Развитие советской доктрины по МЧП // Советское государство и право. 1977. № 12. С. 56; Дробязкина И.В. Международный гражданский процесс: Проблемы и перспективы. М., 2005. С. 19;

Сулейменов М.К. Международное частное право в системе права // Международное публичное и частное право: проблемы и перспективы. Liber Amicorum в честь профессора Л.Н. Галенской / под ред. С.В. Бахина. СПб., 2007. С. 360.

самостоятельную национальную отрасль права229. С четвертой позиции, МГП образует отрасль международного процессуального права230.

Профессор Л.А. Лунц отмечал, что «иностранный элемент порождает как материальные, так и процессуальные последствия»231. Включение в обоснованным. Гражданские споры, осложненные иностранным элементом, связаны с различными национальными правовыми системами и требуют юрисдикции). Как указывает профессор Л.П. Ануфриева, категория «правопорядок» объединяет все составляющие юрисдикции государства в целом, поэтому выбор правопорядка имеет место также при разрешении процессуальных вопросов и предполагает, в том числе, определение надлежащего судебного органа и применимых процессуальных норм232.

Нельзя не согласиться с утверждением ряда авторов о практической целесообразности распространения кодифицированных актов МЧП как на частноправовые, так и на процессуальные отношения. В пользу такого законодательного выбора свидетельствует, во-первых, предшествование решения процессуальных вопросов выбору компетентного права233 и, вовторых, тесная связь судопроизводства по гражданским делам, осложненным иностранным элементом, с институтами коллизионного регулирования (оговоркой о публичном порядке, автономией воли сторон и т.п.), подчинение его общим правилам МЧП234.

Осавелюк Е.А. Международный гражданский процесс: учеб. пособие. М., 2006. С. 20, 118; Ее же. Понятие и предмет международного гражданского процессуального права // Международное публичное и частное право. 2004. № 6(21). С. 25.

Галенская Л.Н. Международный гражданский процесс: понятие и тенденции развития // Актуальные проблемы международного гражданского процесса. Материалы международной конференции. Санкт-Петербург. 10-11 октября 2002 г. / под ред. С.В. Бахина. СПб., 2003. С.

Лунц Л.А. Курс международного частного права. Т. I. С. 38.

См.: Ануфриева Л.П. Соотношение международного публичного и международного частного права. С. 24, 455-456.

См.: Муранов А.И., Жильцов А.Н. Указ. соч. С. 34.

См.: Кисиль В. Указ. соч. Так, гражданская и процессуальная право- и дееспособность физических лиц определяется общим правилом МЧП о применении их личного закона (ст. ГК РФ, ст. 399 ГПК РФ, ст. 34 Кодекса Бельгии, ст. 15, 92 Закона Македонии).

Процессуальные отношения составляют предмет регулирования всех межотраслевых (Россия, Монголия, Литва, Нидерланды) и 6 из автономных кодификации (Южная Корея, Бельгия, Украина, Болгария, Македония, Турция). Национальные нормы МГП посвящены установлению гражданской процессуальной право- и дееспособности иностранных граждан подсудности, выполнению поручений иностранных судов, признанию и исполнению судебных решений иностранных судов (или третейских судов).

Современные международные акты, направленные на регулирование международных частноправовых отношений, охватывают такие институты подсудности, юрисдикция по признанию и исполнению судебных решений по семейным делам, европейский исполнительный лист по бесспорным требованиям, европейский процесс по незначительным требованиям и др. Институт международного коммерческого арбитража, как правило, остается за рамками кодификации МЧП (ст. 1186(1) ГК РФ). Однако частично производство по рассмотрению споров в международном коммерческом арбитраже все же получило регулирование в современных законах – в основном, по вопросам признания и исполнения решений иностранных третейских судов236 и установления содержания иностранного права в третейских судах, которым предписано следовать общим правилам МЧП (ст. 541 ГК Монголии).

Китайский закон содержит правило об определении права, применимого к арбитражному (третейскому) соглашению. В случае, если стороны не выбрали компетентный правопорядок, к соглашению применяется право по См.: Конвенция ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности (2004), Гаагская конвенция относительно соглашений об исключительном выборе суда (2005), Регламент «Брюссель II bis», Регламент Европейского парламента и Совета ЕС № 805/2004 от 21.04. г., о введении европейского исполнительного листа по бесспорным требованиям, Регламент Европейского парламента и Совета ЕС № 861/2007 от 11.07.2007 г. о введении европейского процесса по незначительным требованиям.

Гл. 45 ГПК РФ, гл. 31 АПК РФ, разделы IV, V ГПК Литвы, раздел XIII Закона Украины, раздел III гл. IV Закона Македонии, гл. II Турецкого кодекса.

месту учреждения или проведения арбитража (§ 18 Закона Китая). В Законе Польши правила об арбитражном соглашении, включая его форму, выделены в раздел VIII (ст. 39, 40). Согласно ст. 39(2) при отсутствии выбора права сторонами арбитражное соглашение подчиняется праву по месту нахождения арбитража, согласованному сторонами, а если такое согласование не проводилось – праву, подлежащему применению к спорным правоотношениям.

Третью группу правоотношений, составляющих предмет правового правоотношения, примыкающие к процессуальным и сохраняющие тесную связь с материальным правом (правоотношения, смежные с гражданским процессом)237. Данные правоотношения – это «трансграничное банкротство», «медиация» и «нотариат».

Институт трансграничного банкротства регулируется главой XI Кодекса Бельгии, а также Регламентом Совета ЕС № 1346/2000 от 29.05.2000 г. о процедурах несостоятельности238. Международный характер возникающих в ходе трансграничного банкротства процессуальных и материально-правовых отношений обусловлен нахождением имущества должника в различных государствах (ст. 3(1), (2) Регламента, ст. 118 Кодекса Бельгии).

Институт «медиация» не получил законодательное закрепление в современных актах национальной кодификации239.

Институт нотариата в сфере МЧП регламентируется лишь отдельными положениями некоторых национальных и международных актов. Некоторые вопросы, связанные с нотариальной деятельностью, затрагиваются в европейском праве, например, в связи с толкованием одного из ключевых для нотариата понятия «публичный (официальный) документ» (ст. 57(1), (2) Регламента «Брюссель I»; ст. 4(3), ст. 25(1), (2) Регламента Европейского См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 24, 576.

Official Journal of the European Union L 160. 30.6.2000. P. 1.

В МЧП ЕС данному институту посвящена Директива Европейского парламента и Совета № 2008/52/ЕС от 21.05.2008 г. (Official Journal of the European Union L 136. 24.5.2008. P. 3.) парламента и Совета ЕС № 805/2004 от 21.04.2004 г. о введении европейского исполнительного листа по бесспорным требованиям240).

Наиболее полно предмет правового регулирования данной области права обнаруживающих связь с несколькими национальными правопорядками и с системой международного права: международные частноправовые отношения в широком смысле, международные процессуальные отношения и смежные с ними отношения по поводу трансграничного банкротства и нотариата. Так, ст. 27 Кодекса Бельгии устанавливает правило о непосредственном признании иностранного подлинного документа и о судебной процедуре объявления его исполнимым241. Данное положение документы.

Как показал проведенный сравнительный анализ, критериями предмета правового регулирования МЧП, лежащими в основе отбора подлежащих систематизации правовых предписаний, являются не только частноправовой и международный характер соответствующих общественных отношений, но и юридическая значимость их связи с иностранным правопорядком. Данные критерии, на наш взгляд, должны получить нормативное закрепление в самом кодифицированном акте путем включения нормы, которая позволит определить сферу применения закона и его место в общей системе нормативно-правовых актов: «Настоящий закон регулирует имущественные и связанные с ними неимущественные отношения между частными субъектами права, когда такие отношения имеют юридически значимую связь с правопорядком двух и более государств».

Official Journal of the European Union L 143. 30.4.2004. P. 15.

См. также: ст. 28 -29 Кодекса Бельгии о требованиях к иностранному подлинному документу, выступающему в качестве доказательства, и о последствиях предъявления такого документа.

§2. Принцип структуризации в современных кодификациях Структуризация кодифицированного правового акта является одним из основных аспектов законодательной техники, или легистики, изучающей методики, приемы и правила изложения правовых норм в законе. В зарубежной литературе учение о технике кодификации получило название «кодистика»242. Под структуризацией нормативного материала понимается четкая последовательность действий по построению нормативного материала243. Выработка структуры закона предполагает выделение в качестве его составных элементов заголовка, преамбулы, нормативных предписаний, заключительных и переходных положений244.

Структуризация выступает одним из средств обеспечения логической правоотношений. Исследовательский интерес в рамках настоящей работы представляет структура современных внутригосударственных кодификаций разнообразного правового материала в данной области права.

2.1. Наименование современных актов кодификации Наименование правового акта является важнейшим структурным элементом закона, который должен кратко, определенно и доступно выражать основную цель (задачу) нормативного регулирования и строго соответствовать содержанию правового акта245. Название большинства национальных законов содержит наименование регулируемой области права246.

См.: Власенко Н.А. Законодательная технология: (Теория. Опыт. Правила): учеб. пособие.

Иркутск, 2001. С. 10. Французский ученый Р. Кабрияк связывает специфику кодистики с выбором структуры кодекса, метода кодификации (компиляция или реформа), круга участвующих в ней людей и содержания. (См.: Кабрияк Р. Указ. соч. С. 287 -288).

См.: Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техники.

См.: Власенко Н.А. Указ. соч. С. 64-65; Семенов Н.П. Указ. соч. С. 93.

Закон Азербайджана «О международном частном праве» (2000), Закон Южной Кореи «О международном частном праве» (2001), раздел VI «Международное частное право» ч. III ГК РФ, раздел II «Международное частное право» ч. I кн. I ГК Литвы (2001), раздел VI Использование понятия «международное частное право» в названии оправданным. Данные законы состоят из отдельных разделов различных кодексов (гражданских, семейных, гражданско-процессуальных и т.п.), которые сами по себе охватывают лишь часть предмета регулирования МЧП. Как пишет Л.П. Ануфриева, наименование «МЧП», присваиваемое одному из разделов гражданского кодекса, искажает объективную сферу действия МЧП247. Например, раздел «МЧП» в ГК России и Монголии ограничивается регулированием гражданско-правовых отношений в узком смысле (статус лиц, вещные права и обязательства, наследственные правоотношения).

регулирования, но автономный характер этой кодификации позволяет распространить установленные в ней общие принципы на правоотношения, регулируемые иными внутригосударственными правовыми актами в области МЧП (например, на раздел IV «Производство с участием иностранных лиц»

ГПК Азербайджана). Это свидетельствует о некоторой обоснованности выбранного названия.

нормативного акта достигается в тех законах, предметом которых помимо собственно гражданско-правовых отношений выступают семейные и трудовые правоотношения (Литва, Эстония, Польша). В случае включения в кодифицированный акт и частноправовых, и процессуальных норм (Южная Корея, Бельгия, Болгария, Украина, Македония, Турция), а также норм о трансграничном банкротстве (Бельгия) можно говорить о высокой степени «Международное частное право» ГК Монголии (2002), гл. XVIII «Международное частное право»

Монгольского ГПК (2002), Закон Эстонии «О международном частном праве» (2002), Закон Бельгии «О кодексе международного частного права» (2004), Кодекс международного частного права Болгарии (2005), Закон Украины «О международном частном праве» (2005), Закон Македонии «О международном частном праве» (2007).

См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 62. См. также: Богуславский. М.М. Указ. соч. С. 58.

процессуальные нормы не включены в закон, более уместным следует признать ссылку в названии не на всю область права (МЧП), а на конкретный предмет правового регулирования. Так, наименование китайского и тайваньского законов не содержит термин «международное частное право», а ограничивается термином «трансграничные гражданскоправовые отношения»248, «трансграничные гражданские дела»249.

Помимо понятия «МЧП» в наименовании двух национальных законов (международное гражданское право)»: в одном акте автономной (Турецкий кодекс по международному частному праву и международному гражданскопроцессуальному праву (2007)) и в одном акте отраслевой кодификации (часть VII «Международный гражданский процесс» ГПК Литвы). В первом случае можно говорить о законодательном признании МГП подотраслью МЧП, во втором – отдельной подотраслью национального гражданскопроцессуального права.

В большинстве автономных кодификаций законодатель размещает процессуальные нормы в отдельных разделах, квалифицируя таким образом МГП как отрасль МЧП и не разграничивая данные понятия в наименовании своих законов (Бельгия, Болгария, Украина, Македония). Аналогичную процессуальной отраслевой кодификации «МЧП» (глава XVIII ГПК наименованию соответствующих разделов в гражданских процессуальных кодексах, относят МГП к институтам национального гражданскопроцессуального права250.

Закон Китая «О применении права к трансграничным гражданско-правовым отношениям»

Закон Китайской Республики на Тайване «О применении права к трансграничным гражданским делам» (2011).

Раздел V «Производство по делам с участием иностранных лиц» ГПК РФ, гл. «Производство по делам о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов и иностранных арбитражных решений» раздела IV и раздел V «Производство по делам с участием При рассмотрении вопроса о наименовании национальных законов необходимо отметить, что в XXI столетии получила дальнейшее развитие «кодексами» (Бельгия, Болгария, Турция), что напрямую связано с ростом значимости комплексных автономных кодификаций в данной области права внутригосударственном уровне.

Таким образом, на современном этапе не сформировались общие подходы к выбору заголовка кодифицированного акта в области МЧП. С нашей точки зрения, за основу должен быть взят принцип строгого соответствия наименования закона предмету его правового регулирования.

Использование в заголовке термина «МЧП» и термина «кодекс» оправдано, когда кодифицированный акт предусматривает регулирование широкого круга отношений, включая отношения в рамках МГП. Если же предмет правового регулирования закона сводится только к международным гражданским, семейным, трудовым и т.д. частноправовым отношениям, то целесообразнее называть его, например, «Законом о праве, применимом к трансграничным частноправовым отношениям (или частноправовым отношениям с иностранным элементом)». Если же кодифицированный акт регулирует только гражданские процессуальные отношения с иностранным элементом, то более подходящим было бы использование в наименовании термина «МГП». В случае проведения институциональной кодификации заголовок должен содержать указание на институт МЧП, в рамках которого производилась систематизация норм права (например, «Закон о праве, применимом к трансграничным семейным отношениям» или «Закон о юрисдикции, признании и принудительном исполнении судебных решений по семейным делам»). Предложенный подход усилит логическую иностранных лиц» АПК РФ; раздел IV «Производство с участием иностранных лиц» ГПК Азербайджана.

(структурно-содержательную) связь между наименованием и другими структурными элементами кодифицированного закона.

2.2. Общий план и внутренние структурные элементы современных кодифицированных актов Разработку общего плана кодекса относят к одной из фундаментальных проблем кодистики. Содержание большинства современных кодификаций МЧП излагается по систематическому плану, основывающемуся на логическом расчленении соответствующего правового материала. Данная характеризующейся: 1) наличием общей части, положения которой правоотношениям, 2) закреплением автономии специальных институтов регулируемой отрасли (подсистемы) права.

Некоторые современные национальные законы берут за основу имеющиеся модели ранее принятых специальных актов о МЧП: бельгийская кодификация – модель Федерального закона Швейцарии «О международном частном праве» (1987) и Закона Италии «Реформа итальянской системы международного частного права» (1995), македонская кодификация – модель Закона Словении «О международном частном праве и процессе» (1999) и Закона Югославии «О разрешении коллизий законов с правилами других стран» (1982), турецкая кодификация – модель Закона Турции «О международном частном праве и международном гражданском процессе»

Одни автономные кодификации кроме общих положений содержат лишь раздел о применимом праве (Китай). В других вслед за общими положениями сначала размещаются нормы о применимом праве, потом – нормы МГП (Украина, Турция Македония). Данный подход, согласно которому раздел о применимом праве предшествует положениям процессуального права, является традиционным для континентальной системы права251. В третьих актах раздел о МГП предшествует разделу о применимом праве (Бельгия, Болгария). В этом случае общий план закона позволяет на структурном уровне проследить влияние системы общего отношению к коллизионным нормам собственно МЧП252. Только в корейском законе нормы МГП не выделены в самостоятельный раздел, а рассредоточены по его главам, включая общие положения.

К основным внутренним элементам структуры современных актов кодификации МЧП относятся преамбула, общие положения, особенная часть и заключительные положения.

Преамбулу (пролог) предусматривает лишь украинская кодификация.

Данный структурный элемент здесь выполняет разъяснительную функцию и определяет основную задачу Закона – определение порядка урегулирования иностранными правопорядками253.

Общие положения призваны создавать правовой «фундамент» как для отдельного законодательного акта, так и всего законодательства в определенной области права. Данный раздел состоит из базовых принципов по отношению ко всей совокупности имеющихся в правовом акте непосредственном регулировании определенного круга правоотношений, но и в устранении пробельности такого регулирования254.

Как правило, общие положения полностью сосредоточены в первом разделе нормативно-правовых актов, однако в Кодексе Болгарии отдельная их часть дополнительно размещена в начале раздела III «Применимое право». В большинстве национальных законов данный структурный элемент посвящен разрешению следующих основополагающих вопросов:

См.: Богуславский. М.М. Указ. соч. С. 59.

См.: Чешир Дж., Норт П. Международное частное право / пер. с англ. М., 1982. С. 22–23.

См. о значении преамбулы: Кабрияк Р. Указ. соч. С. 355-357; Власенко Н.А. Указ. соч. С. 39.

См.: Ануфриева Л.П. Указ. соч. С. 62.

сфера применения акта и его задачи;

конституции страны и международных договоров;

общие правила об определении и применении компетентного права, в том числе о принципе наиболее тесной связи;

установление содержания норм иностранного права;

обратная отсылка и отсылка к праву третьего государства;

оговорка о публичном порядке;

применение императивных норм;

применение права страны с множественностью правовых систем.

Довольно распространенным является включение в общие положения правил о: 1) правовой квалификации255, 2) обходе закона256, 3) коллизионной взаимности257. Нередко в общих положениях размещаются нормы об представительстве260, 4) гражданстве261; 5) местожительстве, обычном местонахождении262 и местопребывании263. Отдельные кодификации в данный раздел помещают нормы о реторсиях264, определении используемых терминов265, автономии воли266, признании иностранных документов267, мобильном конфликте268, восполнении правовых пробелов269, личном законе См.: ст. 1186 ГК РФ, ст. 540 ГК Монголии, ст. 39 Кодекса Болгарии, ст. 7 Закона Украины, § Закона Китая.

Конденсированного состояния ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук Научный руководитель:...»

«ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ “ВОРОНЕЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ” ИВАНОВА КСЕНИЯ ГЕОРГИЕВНА УПРАВЛЕНИЕ ПОРТФЕЛЕМ ЦЕННЫХ БУМАГ НА ОСНОВЕ D-ОЦЕНОК РУССМАНА И НЕЙРОСЕТЕВОГО МОДЕЛИРОВАНИЯ специальность 08.00.13 – Математические и инструментальные методы экономики ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата экономических наук Научный руководитель: доктор физико-математических наук,...»

«Шубочкин Андрей Евгеньевич Развитие методов и средств вихретокового и магнитного контроля металлопроката для оценки его остаточного ресурса Специальность 05.11.13. – Приборы и методы контроля природной среды, веществ, материалов и изделий. ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора технических наук Москва – -2Оглавление...»

«КОВРИГИН ВЛАДИМИР АЛЕКСАНДРОВИЧ ПОВЫШЕНИЕ БЕЗОПАСНОСТИ АВТОМОБИЛЕЙ В УСЛОВИЯХ ЭКСПЛУАТАЦИИ НА ОСНОВЕ АНАЛИЗА ХАРАКТЕРИСТИК СЦЕПЛЕНИЯ ИХ ШИН СО ЛЬДОМ Диссертация на соискание ученой степени кандидата технических наук по специальности 05.22.10 Эксплуатация автомобильного транспорта Научный руководитель: кандидат технических наук, доцент Малюгин П. Н. Омск – СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ 1 АНАЛИЗ БЕЗОПАСНОСТИ...»

«Плешачков Петр Олегович Методы управления транзакциями в XML-ориентированных СУБД 05.13.11 – математическое и программное обеспечение вычислительных машин, комплексов и компьютерных сетей ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата физико-математических наук Научный руководитель доктор технических наук Кузнецов Сергей Дмитриевич Москва 2006 1 Содержание Введение 1 Управление транзакциями и технологии XML 1.1...»

«ПАНОЧКИНА ЛИДИЯ ВЛАДИМИРОВНА РАЗВИТИЕ МЕТОДОВ УПРАВЛЕНИЯ РИСКАМИ НА ЭТАПЕ БИЗНЕС-ПЛАНИРОВАНИЯ ИНВЕСТИЦИОННО-СТРОИТЕЛЬНЫХ ПРОЕКТОВ Специальность 08.00.05 – Экономика и управление народным хозяйством (специализация – Экономика, организация и управление предприятиями, отраслями и комплексами (строительство)) Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук Научный...»

«Шоков Анатолий Николаевич ГЕОМЕХАНИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ УСТОЙЧИВОСТИ ВЫРАБОТОК ПРИ ОТРАБОТКЕ ПОДКАРЬЕРНЫХ ЗАПАСОВ РУДНЫХ МЕСТОРОЖДЕНИЙ (НА ПРИМЕРЕ ОАО “АПАТИТ”) Специальность 25.00.20 - Геомеханика, разрушение горных пород, рудничная аэрогазодинамика и горная...»

«ШЕЛЕПИНА НАТАЛЬЯ ВЛАДИМИРОВНА НАУЧНО-ПРАКТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ ЭФФЕКТИВНЫХ СПОСОБОВ ПЕРЕРАБОТКИ ЗЕРНА СОВРЕМЕННЫХ СОРТОВ И ФОРМ ГОРОХА Специальность 05.18.01 – Технология обработки, хранения и переработки злаковых, бобовых культур, крупяных продуктов, плодоовощной продукции и виноградарства Диссертация на соискание ученой степени...»

«МОРОДЕНКО Евгения Васильевна ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЙ ЛИЧНОСТИ СТУДЕНТА В ПРОЦЕССЕ СОЦИАЛЬНОЙ АДАПТАЦИИ К НОВЫМ УСЛОВИЯМ ЖИЗНИ 19.00.05 – Социальная психология Диссертация на соискание ученой степени кандидата психологических наук Научный руководитель – доктор психологических наук, профессор Козлов Владимир Васильевич...»

МЕЩЕРЯКОВ ИЛЬЯ ГЕОРГИЕВИЧ УПРАВЛЕНИЕ ОРГАНИЗАЦИОННЫМИ НОВОВВЕДЕНИЯМИ В ИННОВАЦИОННООРИЕНТИРОВАННЫХ КОМПАНИЯХ Специальность 08.00.05 – Экономика и управление народным хозяйством (управление инновациями) диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук Научный руководитель д-р экон....»

«Щукина Любовь Геннадьевна Влияние корпоративных конфликтов на эффективность управления персоналом в России: на примере нефтяных компаний Специальность: 08.00.05 – Экономика и управление народным хозяйством (экономика, организация и управление предприятиями, отраслями, комплексами (промышленность)) ДИССЕРТАЦИЯ...»

«ХАНИНОВА Римма Михайловна СВОЕОБРАЗИЕ ПСИХОЛОГИЗМА В РАССКАЗАХ ВСЕВОЛОДА ИВАНОВА (1920–1930-е гг.) диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук по специальности 10.01.01 – русская литература Научный руководитель – доктор филологических наук, профессор Л.П. ЕГОРОВА Ставрополь, 2004 СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ.. ГЛАВА 1. Психологизм как особенность характерологии в...»из ФОНДОВ РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОЙ БИБЛИОТЕКИ Зинченко, Ольга Петровна 1. ОсоБенности псикическозо развития младжик сиБсов в семь як наркотизирдютцикся подростков 1.1. Российская государственная Библиотека diss.rsl.ru 2003 Зинченко, Ольга Петровна ОсоБенности псикического развития младшик си5сов в семьях наркотизирующихся подростков [Электронный ресурс]: Дис.. канд. психол. наук: 19.00.13.-М.: РГБ, 2003 (Из фондов Российской Государственной Библиотеки) Психология - Социальная психология -...»

«ПЛИСОВ ИГОРЬ ЛЕОНИДОВИЧ СИСТЕМА ЛЕЧЕБНО-РЕАБИЛИТАЦИОННЫХ МЕРОПРИЯТИЙ У ПАЦИЕНТОВ С ПАРАЛИТИЧЕСКИМ (ПАРЕТИЧЕСКИМ) КОСОГЛАЗИЕМ Специальность 14.01.07 – глазные болезни Диссертация на соискание ученой степени доктора...»

«Беляева Светлана Валерьевна ГЕНЫ ИММУННОГО ОТВЕТА И ИХ КОМБИНАЦИИ В КАЧЕСТВЕ ПРЕДИКТОВЫХ МАРКЕРОВ ПОТЕНЦИАЛЬНОГО РИСКА РАЗВИТИЯ АКТИВНОГО ТУБЕРКУЛЕЗА ЛЕГКИХ И ЕГО КЛИНИЧЕСКИХ ФЕНОТИПОВ У ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ РУССКОЙ ПОПУЛЯЦИИ ЧЕЛЯБИНСКОЙ ОБЛАСТИ 14.03.09 – Клиническая иммунология, аллергология Диссертация на соискание ученой степени...»

«УДК 616-147-22-007.64.089.053.52 Мирзаев Мансур Муродиллаевич Сравнительная оценка хирургического лечения варикоцеле у детей Специальность: 5А 720202 - Детская хирургия. Диссертация на соискание академической степени магистра Научный руководитель: д.м.н., профессор Шамсиев Азамат Мухитдинович Самарканд – -1ОГЛАВЛЕНИЕ Список условных сокращений.. ВВЕДЕНИЕ.. ГЛАВА I. ОБЗОР...»

3.4. Кодификация международного права

Одним из важнейших способов международного правотворчества является кодификация международного права. Кодификация представляет собой процесс систематизации действующих норм, устраняющий противоречия, восполняющий пробелы, заменяющий устаревшие нормы новыми.

Кодификация международного права осуществляется следующими основными способами:

1) установлением точного содержания и четкого формулирования уже издавна существующих (обычных и договорно-правовых) принципов и норм международного права в той или иной сфере отношений между государствами;

2) изменением или пересмотром устаревших норм;

3) разработкой новых принципов и норм с учетом актуальных потребностей международных отношений;

4) закреплением в согласованном виде всех этих принципов и норм в едином международно-правовом акте (в конвенциях, договорах, соглашениях) либо в ряде актов (в конвенциях, декларациях, резолюциях конференций).

Кодификация может быть официальной и неофициальной. Официальная кодификация осуществляется в форме договоров. Она появилась во второй половине прошлого века и вначале целиком была посвящена законам и праву войны. Важную роль в кодификационном процессе сыграли две созванные по инициативе России Гаагские конференции мира (1899 и 1907 гг.), Лига Наций. Однако реальные достижения на этом пути были получены только с созданием ООН, которая выработала механизм для кодификации международного права. Центральное место в нем занимает Комиссия международного права, состоящая из 34 членов, избираемых на 5-летний срок. На базе проектов КМА были приняты две конвенции по праву договоров, конвенции по дипломатическому и консульскому праву, четыре конвенции 1958 г. по морскому праву и т.д. Кодификационной работой занимаются также другие структурные подразделения ООН (например, Комиссия по правам человека).

Неофициальная кодификация осуществляется общественными организациями в соответствующих отраслях и учеными-правоведами в частном порядке. Примером первого типа неофициальной кодификации может служить подготовка проектов кодификации гуманитарного права вооруженных конфликтов Международным Красным Крестом, на основе которых были приняты четыре Женевские конвенции 1949 г. о защите жертв войны и два дополнительных Протокола к ним 1977 г. Доктринальная кодификация впервые была предпринята австрийским юристом А. Домин-Петрушевичем в 1861 г. Впоследствии кодификацией международного права активно занимались уже упомянутые выше Ассоциация международного права и Институт международного права.

Несмотря на распространенную практику придания в исключительных случаях обязательной юридической силы актам конференций и совещаний, равно как и резолюциям международных организаций, в теории существует явное нежелание считать вышеуказанные акты источниками международного права.

В целом теоретики международного права считают перечень источников (международные конвенции, международные обычаи, общие принципы права, признанные цивилизованными нациями, и, в качестве вспомогательных источников, судебные решения (прецеденты), а также доктринальные учения наиболее видных специалистов в области международного права), перечисленных в ст. 38 Статута Международного суда ООН, приблизительным и неисчерпывающим, но вполне пригодным для изучения и использования в международной практике.

Лекция 3. Особенности норм международного частного права

3.3. Унификация норм международного частного права

В большинстве государств нормы международного частного права содержатся в различных отраслях внутреннего права и, следовательно, в различных нормативных актах. Лишь немногие государства имеют единые кодифицирующие акты в области МЧП. В других государствах ведется разработка единых кодификаций.

В связи с этим в развитии нормативной базы международного частного права все более решающую роль играют международные договоры. Международные договоры позволяют создать унифицированные нормы МЧП не только коллизионно-правового, но и материально-правового характера. Тем самым создаются предпосылки для единообразия правоприменительной практики, а следовательно, широкого развития экономических и иных связей между субъектами различных государств.

Объективно существующие различия в правовом регулировании гражданско-правовых отношений в каждом государстве могут быть устранены с помощью межгосударственной унификации в рамках деятельности международных организаций.

Виды унификации норм международного частного права:

— создание государствами единообразных материальных норм гражданского, семейного и трудового права;

— создание государствами единообразных коллизионных норм путем принятия универсальных и региональных международных договоров;

— создание государствами единообразных коллизионных норм путем принятия договоров о правовой помощи по гражданским и семейным делам.

На формирование норм международного частного права непосредственное влияние оказывают следующие международные организации:

— Гаагские конференции по международному частному праву;

— Международная торговая палата (МТП);

— Всемирная торговая организация (ВТО);

— Комиссия ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ);

— Конференция ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД);

— Международный институт по унификации частного права в Риме (УНИД-РУА);

— Всемирная организация интеллектуальной собственности (ВОИС);

— Международный союз для охраны литературных и художественных произведений;

— Международное бюро интеллектуальной собственности;

— Международный центр по урегулированию инвестиционных споров;

— Многостороннее агентство по гарантиям инвестиций (МИГА);

— Международный центр патентной документации (ИНПАДОК) и др.

Характеристика основных международных организаций по унификации норм международного частного права:

а) важнейшей межгосударственной организацией, ведущей кодификационные работы в области международного частного права, является Гаагская конференция по международному частному праву. К 1996 году в рамках этой организации было разработано и принято свыше 30 конвенций. Не все гаагские конвенции вступили в силу, однако невозможно отрицать их значительное влияние на развитие внутригосударственного законодательства и правоприменительную практику;

б) потребность в проведении универсальной кодификации некоторых норм МЧП, связанных с коммерческим оборотом, привела к созданию в рамках ООН органа, специально занимающегося этим вопросом. В 1966 году по инициативе Венгрии была учреждена Комиссия ООН по праву международной торговли в качестве вспомогательного органа Генеральной Ассамблеи (ЮНСИТРАЛ). На основе проектов, разработанных комиссией, были приняты следующие конвенции:

— Венская конвенция ООН 1980 года о договорах международной купли-продажи товаров;

— Нью-Йоркская конвенция 1974 года об исковой давности в международной купле-продаже товаров (приведенная в соответствие с Венской конвенцией в 1980 году);

— Женевская конвенция 1983 года о представительстве при международной купле-продаже товаров;

— Нью-Йоркская конвенция ООН 1988 года о международных переводных и простых векселях;

— Гамбургская конвенция ООН 1978 года о морской перевозке грузов и ряд других;

в) в области проведения неофициальной кодификации обычаев и обыкновений, действующих в МЧП, особую роль играет такая международная неправительственная организации, как Международная торговая палата (МТП), основная цель которой — организационное, техническое и правовое обеспечение международного бизнеса. Созданная в 1920 году по инициативе Бельгии, Великобритании, Италии, США и Франции как международная экономическая организация частных предпринимателей, МТП в настоящее время объединяет десятки тысяч компаний, промышленных и торговых ассоциаций, федераций и торговых палат в 110 странах мира. Национальные комитеты и советы МТП более чем в 60 странах координируют деятельность деловых кругов на национальном уровне. МТП проводит большую работу по систематизации обычаев, действующих в международной коммерческой и финансовой практике. Результатом такой работы являются сборники унифицированных обычаев, правил и обыкновений, нашедшие широкое применение практически во всех странах мира.

§ 4. Систематизация и кодификация в международном частном праве

Совершенно очевидно, что международное частное право, в сущности, так же подвержено объективному действию некоторых закономерностей, что касается прогрессивного развития, средств и способов совершенствования, а также достижения целей регулирования, как и другие отрасли или системы права. Вместе с тем осознание этих закономерностей и фактическое воплощение определенных решений в рамках указанного в области МЧП отчасти затрудняется рядом обстоятельств, характерных для состояния науки и практики, относящихся к данной совокупности норм, в частности дискуссионностью, а значит, и нерешенностью множества краеугольных его вопросов (подробно об этом см. далее, в соответствующих главах Общей части). Так, не существует единых для всех стран формул, касающихся нормативного составе МЧП, сферы его действия, элементов, составляющих объект и основные его признаки. В отдельных же государствах доктринальные расхождения во мнениях между учеными не позволяют выработать приемлемые подходы в рамках правотворческого процесса в том или ином сегменте регулирования с помощью международного частного права. В результате элементарный практический аспект, выступающий в качестве основного при определении предмета систематизации в любой иной отрасли, в МЧП становится неразрешимой проблемой, поскольку нет окончательного единства у теоретиков и практиков в главном - какие действующие нормы, регулирующие какие отношения, необходимо привести в искомую систему. Примером такого государства может быть Российская Федерация. Несмотря на то, что в предлагаемом к принятию VII разделе проекта третьей части Гражданского кодекса существенно расширены нормы и понятия, во многих странах традиционно относимые к области МЧП, но отсутствовавшие в качестве легально закрепленных в отечественном праве, квалифицировать состояние дел при этом как характеризующееся завершением процессов систематизации и кодификации международного частного права не представляется возможным.

Тем не менее сказанное не должно пониматься таким образом, что в РФ отсутствует кодификация или элементы систематизации МЧП. Понимаемая как упорядочение нормативных актов в целях обеспечения удобства пользования ими на практике, систематизация согласно общей теории права располагает тремя главными разновидностями: инкорпорацией, консолидацией и кодификацией. Не вдаваясь в подробности теоретического определения каждого из видов, уточним, что в условиях XX столетия международное частное право в ряде стран познало всеобъемлющую кодификацию 24 . Наряду с этим кодификация норм МЧП исторически осуществлялась государствами тремя путями: с помощью обобщения и систематизации соответствующих норм в определенных разделах общего материально-правового акта, в разделах отраслевых законодательных актах (гражданских, торговых, семейных, гражданскопроцессуальных и иных кодексов и законов), в едином специальном акте. 25 Последнее, пусть на данном этапе и не образует массового явления, заставляет все большее количество стран пристальнее изучать подобный опыт.

Стремление государств иметь единый акт, с той или иной степенью полноты вмещающий в себя основные правовые предписания, укладывающиеся в соответствии с доминирующими в данной стране концепциями в рамки международного частного права, и его фактическая и юридическая реализация в конечном итоге без преувеличений формируют современную тенденцию в развитии МЧП, которая получает выражение в мировом масштабе. В этом смысле предложения, в свое время делавшиеся в науке МЧП СССР, а затем РФ, по поводу необходимости создания

24 Кодификация, как известно, есть наиболее сложная форма систематизации, направленная на внешнюю и внутреннюю переработку действующего законодательства, - объединение в одном акте различных правовых норм, пединститутов и институтов, принадлежащих к одной правовой отрасли.

25 См.: Кисиль В.И. Правовая реформа в СССР и некоторые аспекты международного частного права//Советское государство и право. 1990, № 1. С. 98-105.

отечественного закона о международном частном праве, а также закона о внешнеэкономических связях, как видно, не противоречат в известном смысле глобальным процессам. Вместе с тем предположение, что в некоем кодифицирующем акте можно отразить все нормы, имеющие отношение к международному частному праву, утопично. Безусловно, если и можно говорить о «всеобъемлющей» кодификации, то в любом случае таковая должна пониматься с известной долей условности. Ее осуществление никоим образом не снимает с повестки дня издание каких-либо иных отраслевых или специальных актов, в которых могут также присутствовать нормы международного частного права. Так, во многих государствах, в которых действуют отдельные законы (либо соответствующие разделы в других актах законодательства) по международному частному праву, принимаются и кодексы торгового мореплавания, и воздушные кодексы, и законы о внешнеэкономических договорах или внешнеторговой (внешнеэкономической) деятельности и т.д. Все это не мешает при наличии основного кодифицирующего источника иметь и другие нормативные акты, посвященные регулированию особых блоков отношений.

Такова, в частности, ситуация в РФ. Несмотря на то, что совсем в скором будущем планируется принять третью часть ГК, представляющую собой совокупность не только коллизионных норм, но и общих положений, «главных норм» (основных начал) МЧП, только что введенный в действие Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации оперирует весьма подробным перечнем коллизионных правил и общих положений, касающихся торгового мореплавания или смежных с ним областей (ст. 414-427). Данные нормы не только в достаточной мере детализированы, что закономерно, поскольку речь идет об особых отношениях, но и отражают принципиальную общность российского коллизионно-правового регулирования как такового (см. об этом в главе «Коллизионные нормы»).

В зависимости от правовых воззрений, преобладающих в каждой отдельной стране в области МЧП, в различных государствах по-разному выглядит система его норм. В то же время ни одно государство мира не ставило да и не может ставить в качестве практически осуществимой задачи цель включения в один нормативный документ всех положений, которые с учетом указанных обстоятельств предназначены для регулирования общественных отношений, обладающих признаками «частных» и «международных». Наличие в нормативном массиве соответствующих государств, даже и располагающих в области МЧП отдельным кодификационным актом, специальных законов, посвященных отдельным аспектам регулирования рассматриваемых отношений, не препятствует использованию других средств прогрессивного развития и совершенствования системы норм. В этом плане можно, думается, говорить о систематизации норм, касающихся отдельных институтов МЧП. В частности, заметным явлением в международной практике стало издание в различных государствах (развитых, развивающихся, таковых, только что ставших на рыночный путь развития) специальных законов, посвященных предпринимательству с участием иностранного капитала, актов в области допуска иностранных физических и юридических лиц к хозяйственной деятельности на территории конкретного государства и вообще иностранных инвестиций.

Характерный пример в данном отношении представляет собой законодательство,

например, стран СНГ о свободных экономических зонах. В этом законодательстве нашли отражение как вопросы таможенного регулирования, так и общие аспекты правового статуса иностранных лиц. Акты упомянутого рода существуют практически

во всех странах СНГ: в Республике Беларусь - Указ Президента от 20 марта 1996 г. «О свободных экономических зонах на территории Республики Беларусь», на Украине - Закон Украины «О свободных экономических зонах» от 13 октября 1992 г., Закон «О некоторых вопросах валютного регулирования и обложения налогом

субъектов экспериментальной экономической зоны «Сиваш» от 3 февраля 1996 г., в Казахстане - Закон «Об иностранных инвестициях в Казахской ССР» от 7 декабря и

Указ Президента «О специальных экономических зонах в Республике Казахстан» от 26 января 1996 г., Республике Узбекистан - закон Узбекистана «О свободных

экономических зонах» от 25 апреля 1996 г., в Киргизии - Закон «О свободных экономических зонах» от 16 декабря 1992 г., в Республике Молдова - Закон «О свободных экономических зонах» от 25 мая 1993 г., в Российской Федерации действует Федеральный закон «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» от 16 октября 1995 г., имеющий соответствующий раздел, Федеральный закон «Об особой экономической зоне в Калининградской области» от 22 января 1996 г., кроме того, готовится также и проект специального российского акта в этой части - Закон «О свободных экономических зонах», принятый во втором чтении Государственной Думой 5 февраля 1997 г. В перечисленных актах с теми или иными отличиями реализуются идеи привлечения иностранного капитала на основе предоставления таможенных, регистрационных, налоговых и иных льгот иностранных субъектов хозяйственной деятельности и провозглашается особый таможенный режим (закон Узбекистана) либо осуществляется объявление территории зоны как

находящейся вне таможенной территории государства (Закон Казахстана «О специальных экономических зонах в Республике Казахстан»). В некоторых случаях в локальных СЭЗ налоговый режим строится не на принципах освобождения потенциальных инвесторов от налогов, а на использовании такого стимула, как стабильность и простота применения налоговых льгот, приведение налоговых ставок

в соответствие с мировой практикой (проект закона РФ).

Сходным образом можно было бы привести примеры систематизации норм МЧП из других областей правового регулирования отношений, имеющих международный характер, к которым относятся внешнеэкономическая деятельность, инвестиционная, передача технологии и обмен результатами интеллектуального творчества и проч.

§ 5. Новые горизонты правового регулирования в МЧП

В данном случае обращают на себя внимание сферы, которые с точки зрения совершенствования законодательства и систематизации права требуют внутренней переработки актов и в которых несомненно заложены далеко идущие перспективы развития МЧП. В таковые следует прежде всего включить отношения, возникающие в связи с колоссальным развитием новейших средств коммуникаций. Соединение компьютерных и телекоммуникационных технологий создало серьезные проблемы в области охраны авторских прав, поскольку электронное копирование и распространение информации стало обычным делом.

Передача по сетям мультимедийных продуктов, неопределенность статуса электронного издания поставили неотложные задачи перед правом, а именно необходимость первоочередной разработки необходимых актов или изменения действующих норм, и так или иначе настоятельно потребовали дальнейшего совершенствования существующих нормативных документов. Основным результатом действия охраны авторских прав является механизм судебной защиты. Практика рассмотрения дел о нарушении авторских прав на программы для ЭВМ и базы данных, особенно с участием иностранных правообладателей, не всегда удовлетворяет всем требованиям качества правосудия. Скажем, в судах и арбитражных судах в России она еще только формируется, причем в значительной степени по инициативе иностранных субъектов права, выступающих истцами. Рассмотрение в судах дел, связанных с компьютерными технологиями, и в том числе о нарушении авторских прав в этой сфере, вызывает у судейского корпуса серьезные затруднения потому, что в нашей стране пока еще нет судей-специалистов по этим вопросам. Сложность дел, связанных в целом с защитой интеллектуальной собственности, авторских прав и тем более с весьма специфичными объектами охраны, предполагает специальную подготовку судей. Однако стоит подчеркнуть, что решение проблем правовой грамотности и правовой культуры юридических кадров необходимо все же начать с главного - выработки соответствующих правовых норм.

В некоторых странах практические работы по совершенствованию или «адаптации»

имеющегося законодательства к потребностям решения новейших проблем указанного типа уже начались.

В США одним из наиболее привлекающих внимание документов в затронутой области является Доклад рабочей группы по интеллектуальной собственности, подготовленный в сентябре 1995 г. в рамках действий по созданию Национальной информационной инфраструктуры (НИИ) США. Его целью было разработать необходимые изменения в законодательстве по интеллектуальной собственности, связанные с развитием НИИ. Главным образом, рассмотрению подвергся Закон об охране авторских прав 1968 г. (с последующими изменениями), в который рекомендовалось сделать ряд поправок, необходимых для обеспечения его нормального действия в условиях информационного общества.

Авторы доклада конструируют НИИ как совокупность различных сетей, объединяющую разнообразные технические устройства, обрабатывающие и передающие информацию в интерактивном режиме. Ее завершение откроет перед пользователями огромные возможности и колоссальные ресурсы, несущие образовательную, коммерческую, развлекательную, культурную информацию. Однако потенциальные возможности НИИ не будут реализованы в полной мере, пока авторские права разработчиков информационных продуктов и услуг не будут защищены как внутри страны, так и в международном масштабе. Поскольку цифровые копии работ (произведений) не отличимы от оригинала, есть возможность вносить в них изменения и осуществлять публичное их распространение. К тому же одни произведения можно комбинировать с другими, например, на компакт-диске. Работы, которые подпадают под действие правовых норм об охране авторских прав, подразделяются на несколько категорий: литературные, музыкальные, драматические произведения, пантомима и хореография, картины, графические и скульптурные работы, аудиовизуальные работы, звукозапись, архитектурные работы. Мультимедийные же продукты не указаны в этом перечне непосредственно. В то же время они могут считаться подпадающими под действие закона в силу того, что в них входят элементы названных категорий.

Таким образом, как видно, несомненной тенденцией правового регулирования средствами МЧП выступает расширение его сферы действия за счет появления новых видов отношений, складывающихся по поводу специфических объектов. Однако в определенных ситуациях возможно вести речь о расширении сферы МЧП и в результате пересмотра традиционных концепций. В этом плане, как кажется, имеют место сдвиги в представлениях о соотношении материально-правового и процессуального элементов в объекте регулирования МЧП, хотя именовать это «глобальной тенденцией», разумеется нельзя. Достаточно сказать, что такие государства континентальной Европы, как Германия или Франция, Швейцария, которые традиционно исключали гражданско-процессуальные отношения из сферы МЧП, в последние годы демонстрируют иной подход. Характерной иллюстрацией служит закон о международном частном праве Швейцарии, сама композиция которого подтверждает сказанное - каждый его раздел содержит трехчастную структуру, в рамках которой даются соответственно ответы на вопросы о: юрисдикции (компетентном суде), применимом праве и исполнении иностранных решений.

В современном МЧП имеются и другие черты, обладающие, правда, меньшим масштабом общности для стран мира. Речь идет о таком изменении в содержании международного частного права, как отход от жесткости коллизионных формул в континентальном праве и снижение уровня и характера усмотрения суда в англо-американском праве. Конкретные проявления данных особенностей действующего международного частного права будут рассматриваться по мере обращения к специальным направлениям изучаемой дисциплины.

Заключая раздел, отмечу следующее. Не имея возможности в настоящей вводной части учебника проследить и тщательно проанализировать все тенденции, так или иначе проявившие себя на протяжении последних десятилетий в области функционирования международного частного права, важно все же подчеркнуть, что, как представляется, ведущие либо доминирующие факторы, которые в более или менее широком масштабе влияют и определяют нынешнее состояние или будущее развитие данной совокупности правовых норм, были в основном

очерчены. При последующем изложении материала в соответствующих разделах некоторые положения, имеющие отношение к данной проблематике, будут по мере возможности уточняться, конкретизироваться либо представать в более развернутом виде.

1. Каково соотношение между международным публичным и международным частным

правом и формы их взаимодействия?

2. Основная характеристика роли международных договоров в развитии МЧП.

3. В чем состоит основная тенденция развития и совершенствования международного

частного права? Каковы результаты деятельности международных организаций в области

4. Систематизация и кодификация в международном частном праве.

5. Каковы перспективы и направления будущего правового регулирования в МЧП?

Актуальность исследования, его значение для развития актуальных направлений в данной научной области

Одной из важнейших тенденций развития общества в начале XXI века является углубление всесторонней интеграции как на универсальном, так и на региональ­ном уровне. Глобализация международных экономических отношений государств, интернационализация экономики как производственного процесса, необходимость устранения барьеров для свободного пере­движения товаров, услуг, капиталов и рабочей силы в современном мире предопределяют необходимость формирования единых норм (правил) для регламентации данных отношений. Такие нормы имеют особое значение в области международной коммерческого оборота, поскольку глобализированный рынок требует создания единообразного правового режима осуществления международных коммерческих сделок. Сотрудничество государств в формировании общей правовой политики имеет длитель­ную историю и осуществляется как на национальном, так и на между­народном уровне. В XXI веке такой процесс с неизбежностью приобретает институциональный характер, определяемый широким кругом международных организаций межправительственной и неправительственной природы. Основная цель таких организаций в области МЧП заключается в выработке единых параметров правового регулирования международных частных отношений в рамках отдельных отраслей и институтов МЧП. Этапом, предшествующим имплементации унифицированных норм в национальное законодательство, выступает его кодификация. В юридическом смысле кодификация – это наиболее совершенная форма систематизации законодательства, которая включает в себя не просто объединение правовых норм в единый нормативный текст, но и их коренную переработку, структурирование и обновление. Особой спецификой обладает кодификация МЧП ввиду его противоречивых и неоднородных предметно-субъектных характеристик. Первое десятилетие XXI века представляет собой наиболее интересный период для исследования феномена кодификации МЧП: во многих странах мира были приняты автономные комплексные законы о международном частном праве и международном гражданском процессе, а также первые в истории права кодексы МЧП. Одной из наиболее объемных и детально разработанных кодификаций является Кодекс МЧП Бельгии – 140 статей. Его принятие, безусловно, представляет собой эпохальное событие в развитии бельгийского частного права. Среди стран Западной Европы, принадлежащих к системе континентального права, Бельгия стала второй страной, принявшей автономный комплексный закон о МЧП (первый подобный акт – Закон Италии «Реформа итальянской системы международного частного права» 1995 г.). Решения бельгийского законодателя в большой степени идентичны решениям итальянского законодателя. При этом сразу же бросается в глаза, что непосредственным образцом Кодекса 2004 г. (как и итальянского Закона 1995 г.) является Закон Швейцарии о МЧП (1987 г.), который и по сей день остается самым крупным (201 статья) и самым комплексным законом по МЧП во всем мире, оптимальной моделью правового регулирования в этой сфере. После принятия кодекса МЧП Бельгии в 2004 г. тенденция формирования автономных национальных кодификаций МЧП в странах романо-германской правовой системы развернулась в полную силу. Об этом свидетельствуют принятые в последние годы законы о МЧП Румынии (2009 г.), Польши (2011 г.), Чехии (2012 г.). В российской науке МЧП были убедительно доказаны следующие утверждения:

бланкетная кодификация – тип кодификации, в основе которого лежит приоритет международного унифицированному акта, регулирующего определенные трансграничные частноправовые отношения, посредством прямой к нему отсылки. Специфическим приемом бланкетной кодификации является сохранение статьи (раздела) закона, зарезервированной для будущей нормы – отсылки к определенному международному договору в случае его ратификации (Нидерланды).

В связи с тем, что в XXI веке уже накоплен и унифицирован значительный опыт правотворческой практики в МЧП, наиболее эффективными следует признать консолидирующую и бланкетную кодификацию, что и объясняет возрастающую в наше время популярность последней.

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!

Конкуренция отраслевой и автономной кодификации норм международного частного права

КОНКУРЕНЦИЯ ОТРАСЛЕВОЙ И АВТОНОМНОЙ КОДИФИКАЦИИ НОРМ МЕЖДУНАРОДНОГО ЧАСТНОГО ПРАВА

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданско-процессуального права Крымского филиала РГУП, Ноеохацкая И. П.,

старший преподаватель кафедры гражданско-процессуального права Крымского филиала РГУП, г. Симферополь

В статье речь идет об отраслевой и автономной кодификации норм международного частного права применительно к правовой системе Российской Федерации. Анализируются негативные и позитивные стороны в практике применения каждого вида кодификации, приводится мировая практика в сфере избрания формы закрепления коллизионных норм на уровне внутринационального законодательства. Высказаны идеи усовершенствования коллизионного законодательства Российской Федерации.

Ключевые слова: правоотношения, осложненные иностранным элементом; форма законодательного урегулирования; коллизионные нормы; коллизионное регулирование; автономная кодификация; отраслевая кодификация; отраслевое законодательство; кодификационные процессы; дублирование положений.

Эффективность коллизионного регулирования частноправовых отношений, которые выходят за рамки внутригосударственных, в значительной степени зависит прежде всего от той формы, которую приобретают нормы и институты международного частного права в национальном законодательстве, а также от структуры соответствующих документов, которые предопределяют взаимодействие коллизионных норм.

До сегодняшнего дня вопросы выбора оптимальной формы законодательного урегулирования в сфере разрешения коллизионных вопросов в Российской Федерации носили исключительно теоретический характер и привлекали внимание исключительно специалистов- теоретиков международного частного права, поскольку выбор формы закрепления коллизионных норм на уровне внутринационального законодательства России состоялся и постепенно был реализован путем включения в отдельные кодифицированные нормативно-правовые акты разделов, содержащих коллизионные нормы.

Актуальность данный вопрос приобретает в свете прогрессирующей сегодня тенденции, в основе которой лежит «объективный процесс глобализации экономической и социальной жизни». Кроме того, имея действующий и испытанный на протяжении пусть даже короткого времени механизм коллизионного регулирования частноправовых отношений в законодательстве РФ, целесообразно говорить о результатах его применения. Нельзя не учитывать также то, что форма законодательных актов международного частного права в этой связи может определять тот или иной этап развития указанной отрасли права и рассматривается как своеобразный критерий периодизации национального законодательного процесса.

Мировая практика кодификации международного частного права предлагает три основных подхода к законодательному закреплению норм МЧП:

1) принятие самостоятельных комплексных законов о международном частном праве (автономная кодификация МЧП); 2) включение разделов, содержащих коллизионные нормы в отраслевые нормативные акты (отраслевая кодификация); 3) принятие нормативных актов, которые содержат отдельные нормы международного частного права. Поскольку третий вариант исторически себя не оправдал и постепенно был отвергнут всеми правовыми системами, «конкурирующими» на сегодняшний день, остаются два вида кодификации — отраслевая и автономная.

Постепенная генерация национальных кодексов, которые содержали в себе отдельные коллизионные предписания, а в последствие — разделы, которые были посвящены коллизионному праву, сменились со второй половины XX столетия новым поколением специальных законов. При этом традиционно создание коллизионных разделов в отраслевых нормативно-правовых актах в странах континентального права рассматривается как этап перехода к нормативному акту качественно высшего уровня — специального закона по вопросам международного частного права. Коррективы в данной области неизбежно вносятся реалиями общественно-экономической и политической жизни отдельной страны, спецификой собственных источников права. Определить же степень юридической оправданности «отказа» Российской Федерации от автономной кодификации коллизионных норм можно исходя из опыта стран Западной Европы, которые в ходе масштабного реформирования законодательства осуществили кодификации международного частного права в виде специальных законов.

Так, традиции нормативного закрепления коллизионного регулирования в Германии имеют далекое прошлое и основаны на исторических кодификациях Баварии 1756 (Codex Maximilianeus Bavaricus), «Общем земельном праве для прусских государств 1794» и при принятии «Германского гражданского уложения» XIX века. Собственно тогда было принято решение включить коллизионные нормы в отдельный нормативно-правовой акт — «Вступительный Закон к уложению», и такой закон был принят 18 августа 1896 года. Причины расположения норм международного частного права исключительно в составе Вступительного Закона к Гражданскому уложению Германии объясняются спором, который возник между представителями Имперского правительства и юристами, которые участвовали в подготовке Гражданского уложения . Первые рассматривали международное частное право как часть международного публичного права и выступали за включение норм МЧП в состав Гражданского уложения, руководствуясь при этом стремлением решать соответствующие коллизии с помощью международных договоров. Этим собственно Имперское правительство Германии и мотивировало приоритет избранной формы законодательного урегулирования в сфере разрешения коллизионных проблем.

Впоследствии отказ от идей включения норм МЧП во Всеобщую Часть уложения или объединения их в единую Шестую книгу Гражданского уложения стал основанием для возникновения у специально созданной комиссии по рассмотрению компромиссного предложения закрепить нормы МЧП во Вступительном Законе к Гражданскому уложению.

Через 90 лет в Германии вновь была осуществлена кодификация внутреннего коллизионного законодательства. Так, 1 сентября 1986 года вступил в силу закон «О реформировании системы норм международного частного права». Новым Законом в первую часть Преамбулы был введен второй раздел «Международное частное право», состоящий из 35 статей. Данный нормативный акт стал в Европе четвертым специальным законом в области международного частного права после аналогичного выбора формы законодательного урегулирования в сфере разрешения коллизионных проблем Австрией, Венгрией и Югославией.

Поэтому в настоящее время под законом о международном частном праве Федеративной Республики Германия следует понимать совокупность правовых норм, предусмотренных Вступительным Законом к Гражданскому уложению Германии (Einfuerungsgesetz zum Buergerli- chen Gesetzbuche) . Указанные нормы составляют содержание второго раздела части первой указанного Закона и направлены на разрешение коллизий в сфере брачно-семейных, наследственных и договорных отношений. Вследствие новелизации 1999 г. путем принятия закона от 21 мая 1999 года текст действующего нормативно-правового акта был дополнен положениями, регулирующими коллизии в сфере вне договорных обязательств и вещного права (ст. 38-46 закона).

Италия в XX в. стала последней из стран континентальной Европы, в которой была осуществлена современная кодификация норм международного частного права . Так, 31 мая 1995 года вИталии был принят Закон № 218 «Реформа итальянской системы МЧИ», который вступил в силу с 1 сентября 1995 года, за исключением статей 64-71, которые вступили в силу с 1 января 1996 года. До принятия данного закона в итальянском законодательстве уже существовали нормы, регулирующие гражданско-правовые отношения с участием иностранцев. Так, в частности, Гражданский кодекс Италии 1942 г. (II Codice Civile Italiano) содержал нормы, определяющие право, подлежащее применению в сфере личного статуса иностранцев, семейных правоотношений. Однако, несмотря на существование на уровне отраслевого законодательства достаточно разработанной и относительно действенной системе коллизионной норм, принятие данного Закона привело к кардинальному реформированию системы МЧИ Италии. Этот Закон вывел регулирование огромной сферы частноправовых отношений международного характера на новый качественный уровень. Данный результат был достигнут как за счет использования различных коллизионных привязок, так и с помощью того обстоятельства, что законодатель не пошел по пути включения в закон всех норм, подлежащих применению, а использовал при разработке закона отсылочный метод, включив в его статьи указания на применение норм международных конвенций, ратифицированных Италией.

Швейцарский Федеральный закон «О МЧИ» был принят 18 декабря 1987 года. Данный закон заменил собой один из основных источников коллизионного регулирования в этом государстве — Федеральный закон от 25 июня 1891 года «О гражданских правоотношениях граждан, которые постоянно или временно находятся в стране». Федеральный закон «О МЧИ» вступил в силу 1 января 1989 года. Особенность структуры этого закона заключается в том, что каждый из его разделов включает параграфы, регулирующие три основополагающих вопроса: юрисдикция; право, которое подлежит применению; исполнение иностранных решений. Такое структурирование, по мнению Н.Н. Богуславского, делает закон «четким и стройным ». Данная структура Закона объясняется тем, что именно в таком порядке эти три основополагающих вопроса решаются судом при рассмотрении дел с иностранным элементом. В целом, сообщество ученых и юристов приходит к мысли, что Закон Швейцарии можно считать лучшей кодификацией по вопросам международного частного права не только в Европе, но и во всем мире . Их точку зрения поддерживает и украинский специалист в области МЧП В.И. Кисиль, согласно мнению которого Швейцарский Федеральный закон «О МЧП» «. до сих пор остается наиболее совершенным и основательным законом в этой области» .

Австрийский закон «О международном частном праве» был принят 15 июня 1978 года (вступил в силу 1 января 1979 года) и состоит из семи разделов: общие положения; коллизионные нормы относительно правового статуса лиц; семейное право, наследственное право; право собственности; право собственности на нематериальные ценности; обязательственное право. Таким образом, как можно увидеть, данный закон по своей структуре и содержанию не является емким и комплексным как, например, аналогичный закон в Швейцарии. Но до принятия этого Закона коллизионные нормы Австрии находились в разных нормативных актах, во многом были устаревшими и не были способны в полной мере урегулировать частноправовые отношения с иностранным элементом. Анализируя общие вопросы МЧП в этом законе, можно уверенно сказать, что собственно в этом нормативном акте были исторически сделаны важные шаги на пути дальнейшего развития австрийского и общеевропейского международного частного права. Достаточно констатировать закрепление общепринятого принципа «наиболее тесной связи», который давно уже завоевал признание во внутринациональном коллизионном регулировании стран Европы в ст. 1 Австрийского закона «О международном частном праве».

Анализ истории законотворчества в сфере МЧП указывает на неизбежность постепенного отделения законодательства о международном частном праве от отраслевого законодательства. Это направление, помимо доктринальной оправданности, порождается проблемами практики правоприменения в процессе регулирования сложнейших проблем отрасли права, которую называют «высшей математикой юриспруденции».

Так, статистика кодификационных процессов в сфере МЧП говорит сама за себя. Одним из первых отдельных актов, посвященных проблемам коллизии законов, стал японский Хорей (Закон о применении законов), принятый в 1898 г. и реформированный в 1989-ом. В 1938 г. Закон о конфликте законов был принят в Таиланде. Во второй половине XX и начале XXI века автономные законы по вопросам МЧП были приняты в Чехословакии (1963 г.), Албании (1964 г.), Польше (1965 г.), Южной Корее (1969 г.), Венгрии (1979 г.), Югославии (1982 г.), Турции (1982 г.), ФРГ (1986 г.), Швейцарии (1987 г.), Румынии (1992 г.). В 1995 г. даже Великобритания, правовая система которой отрицает процесс кодификации, использовала автономную кодификацию международной частноправовой нормы. Данное объясняется спецификой последней. Поскольку коллизионная норма отсылает к правопорядку в целом, а не к конкретному нормативно-правовому акту, и ее действие может коснуться и неопределенного круга законов государства, закономерно ставится под сомнение правильность ее включения в отраслевом нормативном акте.

Так, можно сколько угодно доказывать с позиций логики и законодательной техники целесообразность и эффективность отдельного законодательного регулирования в области международного частного права, но единственно качественным подтверждением в этой связи будет выступать необходимость наиболее полного разграничения компетенции российского и иностранного права в ситуациях, когда несколько правовых систем «претендуют» на регулирование одних и тех же правоотношений с иностранным элементом.

Основным недостатком отраслевой кодификации норм МЧП в Российской Федерации является неоднократное дублирование в отраслевых нормативно-правовых актах положений, касающихся общих условий действия коллизионных норм. При этом отраслевая кодификация практически оставляет без внимания общий порядок применения иностранного права.

Следование Российской Федерации по пути отраслевой кодификации можно связать как с недостаточной распространенностью международного сотрудничества в сфере отраслевых отношений, так и с попыткой защиты внутринационального законодательства путем сдерживания чрезмерного внедрения норм международного права в собственную правовую систему. Так, прогрессивное римское право вообще не содержало коллизионного метода правового регулирования, поскольку не признавался сам факт существования иностранного права. В той связи обычно приводят цитату из трактата Цицерона «De oratore» (55 г.): «Incredible est quam sit omne jus civile praeter hoc nostrum incodi- tium as paene ridiculum» (Невероятно, насколько любое другое гражданское право, кроме нашего, кажется брутальным и почти смешным) .

Современная правовая действительность полностью отрицает возможность существования такого подхода к иностранному законодательству, уровень возможного применения которого указывает на престиж законодательной системы и государства в целом. В связи с этим автономная кодификация на сегодняшний день для Российской Федерации является единственно возможным механизмом наиболее качественного устранения пробелов в правовом регулировании правоотношений, осложненных иностранным элементом.

Список литературы

Богуславский М.М. Международное частное право: учебник. 3-е изд., пе- рераб и доп. М.: Юристъ, 1999. 408 с.

Германское право. Часть I. М.: Международный центр финансово- экономического развития. 1996. 515 с.

Гуляев А.М. Об отношении русского гражданского права к римскому (по материалам Вступительной лекции 16 сентября 1894 года). М.: Юристъ, 1999. 16 с.

Получаем лицензии на травматическое и гладкоствольное оружие Вы можете спросить зачем нужно получать лицензию на оба вида оружия. На то есть три довода: 1 - Практичность. Травматические оружие единственно эффективное легальное средство самообороны, а гладкоствольное - для охоты и для […] Приказ Министерства здравоохранения РФ от 31 августа 2016 г. № 646н “Об утверждении Правил надлежащей практики хранения и перевозки лекарственных препаратов для медицинского применения” (не вступил в силу) В соответствии с пунктом 18 статьи 5 Федерального закона от 12 апреля 2010 г. № […]

Патенты республики башкортостан О внесении изменений в Закон Республики Башкортостан «О патентной системе налогообложения в Республике Башкортостан» Принят Государственным Собранием – Курултаем Республики Башкортостан 27 октября 2015 года. Внести в Закон Республики Башкортостан от 29 […]

Образец заявления о вынесении судебного приказа алименты Образец заявления о вынесении судебного приказа о взыскании алиментов на несовершеннолетнего ребенка Мировому судье __________ судебного участка N ___ Взыскатель: Мухина Валентина Васильевна адрес: г. Москва, ул. Тургенева, 5, кв. […]

Приказом добавлено 571 новых объектов в ГРОРО: 12 объектов Алтайский край4 объекта Амурская область6 объектов Архангельская область5 объектов Астраханская область2 объекта Белгородская область2 объекта Брянская область2 объекта Владимирская область17 объектов Волгоградская область16 […]

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

1. Хронология этапов процесса национальных кодификаций в области МЧП

2. Кодификация внутреннего законодательства в области МЧП в странах Латинской Америки

Заключение

Введение

На исходе второго тысячелетия, человечество по вполне понятным причинам, в каждой сфере своей деятельности и познания, стремилось подвести итоги и осмыслить сложившуюся в результате исторического развития ситуацию. Право коллизий законов или, как его иногда называют, конфликтное право, на пороге третьего тысячелетия действительно оправдывает свое название, причем даже на уровне своего наименования: для него характерно наличие большого количества конфликтов между различными тенденциями и устремлениями, взглядами, подходами и решениями. Такое положение вещей не удивительно: мир и все его сферы всегда были и будут полны конфликтов, а сегодня тем более. Существует даже большой соблазн объявить традиционное право коллизий законов и юрисдикций одной из основополагающих частей некоего метаконфликтного (метаколлизионного) права, закладывающего общие основы решения всевозможных юридических конфликтов в самом широком смысле этих слов и тем самым являющегося своего рода первоосновой всех правовых отраслей. Уделим некоторое внимание тенденциям развития и противоречиям, характерным только для того, что традиционно именуется коллизионным правом. Такие тенденции весьма любопытны, а противоречия действительно серьезны и остры, причем многие из них существуют уже давно. Противоречия свидетельствуют об успешном продолжении жизни этой правовой отрасли и ее интенсивности, а что касается способов разрешения таких противоречий, то одним из самых эффективных можно назвать активно осуществляемый уже в течение нескольких десятилетий во всех регионах мира процесс национальных кодификаций международного частного права.

кодификация международный право латиноамериканский

1. Хронология этапов процесса национальных кодификаций в области МЧП

В хронологическом разделении истории процесса национальных кодификаций международного частного права в мире, в качестве точки отсчета для него может быть принята вторая половина XIX века - время утверждения предложенного Савиньи коллизионного метода локализации правоотношений. Соответственно, в этом процессе можно выделить три этапа: первый - со второй половины XIX века до 60-х годов XX века; второй - с начала 60-х до конца 70-х годов XX века; третий - с конца 70-х годов XX века до настоящего времени (при этом такие рамки несколько условны).

На первом этапе отдельные нормативные акты в сфере международного частного права принимаются например, в Швейцарии (1891 г.), Японии (1898 г.), Марокко (1913, 1914 и 1925 гг.), Польше (1926 г.), Гватемале (1936 г.), Таиланде (1938 г.), Тайване (1953 г.). В других странах принятие нового частноправового регулирования в виде Гражданских кодексов сопровождается появлением специального коллизионного регулирования либо в самих этих кодексах, либо во вводных законах к ним: среди таких стран можно назвать, например, Германию (1896 г.), Никарагуа (1904 г.), Перу (1936 г.), Грецию (1940/1946 гг.), Уругвай (1941 г.), Бразилию (1942 г.), Италию (1942 г.), Египет (1948 г.)., Ирак (1951 г.), Ливию (1954 г.). В некоторых государствах принимаются специальные законы, вводящие коллизионное регулирование отдельных институтов, как, например, это имело место в Финляндии, где в 1929 г. появился Закон, регулирующий некоторые семейно-правовые отношения международного характера. Наконец, отдельные нормы по вопросам международного частного права, хотя и разбросанные по различным правовым актам, присутствовали в очень большом количестве государств.

Что же касается второго этапа, то с начала 60-х и до конца 70-х годов специальные нормативные акты по коллизионным вопросам были приняты в Кувейте (1961 г.), Южной Корее (1962 г.), Чехословакии (1963 г. - включая регулирование вопросов международного гражданского процесса), Албании (1964 г.), Польше (1965 г.), ГДР (1975 г.). Особо следует отметить разделы о коллизионном праве в Гражданских кодексах Португалии (1966 г., с изменениями в 1977 г.) и Испании (1974 г.). В 1964 г. в польский ГПК был включен специальный раздел по вопросам международного гражданского процесса. В ГДР в 1965 г. было принято коллизионное регулирование по вопросам семейного права. В 1967 г. в Ливане, а в 1971 г. в Греции были приняты акты по некоторым вопросам международного гражданского процесса.

Кроме того, новое коллизионное регулирование либо в форме отдельных актов, либо в составе более крупных актов появилось в таких африканских государствах, как Гвинея (1962 г.), Центральноафриканская Республика (1965 г.), Мадагаскар (1962 г.), Ангола (1966 г.), Габон (1972 г.), Сенегал (1972 г. - по вопросам семейного права), Алжир (1975 г.; в нем же 1966 г. было принято несколько нормативных актов по вопросам международного гражданского процесса). Среди стран Азии в данном плане можно назвать Бахрейн (1971 г.), Афганистан (1977 г.) и Иорданию (1977 г.), а применительно к Латинской Америке можно упомянуть об Эквадоре (1970 г.).

В 1969 г. странами Бенилюкса был подписан Договор касательно единообразного закона о международном частном праве. Далее, регулирование по отдельным аспектам международного частного права было принято, например, в ФРГ, Англии, Аргентине, Финляндии, Тунисе, Италии, Бельгии, Швейцарии, Кении, Боливии, Бразилии. Наконец, были подготовлены проекты специальных актов по вопросам международного частного права: в Венесуэле (1965 г.), Бразилии (1970 г.), Аргентине (1974 г.), Франции (1967 г.).

Именно второй этап национальных кодификаций международного частного права во многом подготовил третий, идущий и поныне, начало которого знаменуется принятием в Австрии в 1978 г. специального закона о международном частном праве. В его ходе вслед за Австрией специальные законы (или иные нормативные акты такой же высокой юридической силы) о международном частном праве принимают такие европейские страны, как Венгрия (1979 г.), Югославия (1982 г.), Швейцария (1987 г.), Румыния (1992 г.), Италия (1995 г.), Лихтенштейн (1996 г.). В 1982 г. аналогичный акт появляется в Турции. В 1986 г. проводится реформа коллизионного регулирования в ФРГ (а также в течение 80-х и 90-х годов принимается ряд законов по отдельным аспектам международного частного права). В 1995 г. специальный закон, посвященный вопросам международного частного права (а именно начислению процентов на присужденные долги в иностранной валюте, браку и деликтным обязательствам), принимается даже в Англии, не говоря уже о том, что там же в 80-е и 90-е годы принимается ряд законов, частично содержащих тщательное регулирование отдельных аспектов международного частного права. Законы по специальным вопросам международного частного права в течение 80-х и 90-х годов XX века принимаются, например, в Нидерландах, Бельгии, Швеции. В 80-х и 90-х годах XX века вносятся некоторые изменения в коллизионное регулирование Испании, Португалии и Греции. Появляется новое коллизионное регулирование (в качестве частей в гражданско-правовых актах) в Латвии (1992-1993 гг.), Литве (1994 г.), Эстонии (1994 г.).

Данный третий этап проявил себя и в СССР и России: в конце 70-х и начале 80-х годов были внесены изменения в некоторые внутренние источники международного частного права в СССР, а затем в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. появился новый раздел о коллизионном регулировании (действующий в России и поныне), и, кроме того, в 90-х годах в России появилось очень большое количество новых источников международного частного права (правда, итогом стало разрозненность регулирования). Разделы о международном частном праве были включены в новые Гражданские кодексы Узбекистана (1996 г.), Армении (1998 г.), Казахстана (1998 г.), Киргизии (1998 г.), Белоруссии (1998 г.). Отдельный закон, регулирующий вопросы права коллизий законов и коллизий юрисдикций, был принят в 1998 г. в Грузии.

Что же касается других частей света, то отдельные законы были приняты в Венесуэле (1998 г.) и Тунисе (1998 г.). В 1991 г. новые коллизионные нормы появились в книге IV Гражданского кодекса Луизианы (США). Во вступившем в силу в 1994 г. Гражданском кодексе Квебека содержится книга о международном частном праве. Новое регулирование было принято в Гражданских кодексах Перу (1984 г.), Парагвая (1985 г.), Кубы (1987 г.), Йемена (1992 г.), Монголии (1994 г.), Вьетнама (1995 г.). В 1986 и 1993 гг. были изменены нормы международного частного права в законодательстве Сальвадора, в 1986 г. - Коста-Рики, в 1987 г.- Мексики, а в 1989 г. - Гватемалы. В Ливане в 1983 г. был принят Гражданский процессуальный кодекс со специальным регулированием вопросов международного гражданского процесса. В 1989 г. внесены изменения в японский закон о коллизионным регулировании, принятый еще в 1898 г. С 80-х годов активно идет процесс развития международного частного права в Южной Корее, где в 1991 г. был принят, например, закон о международном судебном содействии по гражданским делам. Точно так же подобный процесс идет успешно и в Китае, где специальное регулирование содержится, например, в Общих положениях гражданского права 1986 г. и ГПК 1991 г. В Австралии в 1992 г. был разработан специальный законопроект по вопросам коллизий законов, а в 1993 г. некоторые австралийские штаты приняли законы об исковой давности в международном частном праве. Наконец, отдельные, посвященные коллизионным вопросам разделы появились в законодательстве Бурунди (1980 г.), Судана (1984 г.), Объединенных Арабских Эмиратов (1985 г.), Буркина-Фасо (1989 г.). Коллизионное регулирование по вопросам брака и семьи было принято, в частности, в Того (1980 г.), Болгарии (1985 г.), Аргентине (1987 г.).

2. Кодификация внутреннего законодательства в области МЧП в странах Латинской Америки

Правовые системы латиноамериканских стран - это системы кодифицированного права. Имеющиеся кодификации гражданского, торгового, процессуального законодательства обеспечивают комплексное регулирование возникающих в соответствующих отраслях права проблем. В латиноамериканских странах международное частное право стало рассматриваться как автономная дисциплина лишь в начале двадцатого века, когда в связи с развитием международных связей возникла необходимость упорядочения норм, регулирующих вопросы отношений с иногстранным элементом. Поэтому современное состояние данной отрасли имеет ряд особенностей. Так несмотря на наличие отраслевых кодификаций, нормы МЧП рассредоточены в конституциях, законах об иностранцах, материальных и процессуальных кодексах, внутренних законах по отдельным вопросам. Нередко положения этого права включаются во вступительные главы гражданских кодексов. Отсутствие собственной кодификации привело к наличию пробелов в отдельных областях, особенно в общей части МЧП.

Эти особенности четко проявляются при анализе национальных законодательств. Например, в аргентинской правовой системе нормы МЧП рассредоточены вдоль и поперек аргентинского Гражданского кодекса. Помимо этого они встречаются в законах о браке, о торговых обществах, интеллектуальной собственности, товарных знаках и торговых наименованиях и т. д.

В Бразилии основные нормы МЧП содержатся в водном законе к Гражданскому кодексу и в некоторых главах самого кодекса. Ряд норм Торгового кодекса, Закона о банкротстве, Процессуального кодекса (о компетенции суда, признании и исполнении иностранных судебных решений) также регулируют сферу отношений международного частного права. Помимо этого отношения с иностранным элементом регулируются Федеральной конституцией, которая, в частности, определяет правовой статус иностранца.

Аналогичная «распыленность» норм МЧП наблюдается в Венесуэле. Иерархия источников международного частного права устанавливается Гражданским процессуальным кодексом. Такие важные с точки зрения МЧП вопросы, как, например, заключение торговых соглашений за границей, правовой статус торгового общества, конфликт законов в вексельном праве, регулируются Торговым кодексом. Отдельные нормы содержатся в специальных законах: о натурализации, об авторском праве, об усыновлении.

Структурная раздробленность МЧП, рассредоточение его норм по различным отраслям характерны для всех правовых систем латиноамериканских стран, однако причины этого различны: в Аргентине это обусловлено главным образом многообразием источников международного частного права; в Бразилии же решающую роль сыграло желание оказать предпочтение закону домицилия в ущерб господствовавшему ранее закону национальности. В Венесуэле на структуру МЧП сильное влияние оказали различные доктринальные течения: идеи Андреса Бельо, французский и итальянский кодексы, что отразилось в теоретическом осмыслении этой отрасли права. Однако на практике теоретически обоснованная система исказилась вследствие злоупотреблений, характерных для всей венесуэльской правовой системы при применении закона суда. Преобладание lex fori привело к установлению доктринальных догм, к юридической изоляции, к трудностям в установлении содержания и толкования иностранного права.

Необходимость упорядочения положения, а также зарождение движения за кодификацию норм МЧП в европейских странах послужили причиной разработки аналогичных законов в странах Латинской Америки. Принятие таких актов позволило бы упорядочить законодательную структуру, установить иерархию источников МЧП, выработать принципы толкования закона. Более того, систематизация существующих норм позволила бы подчеркнуть самостоятельность этой отрасли права и как следствие заполнить пробелы общей части, что необходимо для признания единства и це6лостности отрасли. Разработка единого закона несомненно способствовала бы преодолению местнических тенденций во внутреннем законодательстве и послужила бы стимулом для универсальной кодификации в регионе.

Как упоминалось выше, в 60-70-е годы в ряде латиноамериканских стран были разработаны проекты кодексов международного частного права, которые интересны с научной и практической точек зрения.

В Аргентине министерство юстиции в 1974 году одобрило проект кодекса, состоящего из национального закона о международном частном праве и закона о международном процессуальном гражданском и торговом праве, предназначенного для федеральной юстиции и национальных территорий, что соответствует федеральной структуре Аргентины.

Проект регулирует основные институты МЧП, подробно определяет такие понятия, как квалификация, предварительный вопрос, обход закона, природа иностранного права, публичный порядок. При этом толкование первых четырех понятий дается в классической форме. Что же касается публичного порядка (ст.6), то используется наиболее современная доктрина, допускающая в исключительных случаях ограниченное обращение к этому институту: «При несовместимости иностранных юридических принципов с аргентинскими суду следует руководствоваться иными принципами, применяя тем не менее иностранное право; если же вопрос не может быть разрешен и в том случае, суд обращается к праву Аргентины». В проекте детально разработана особенная часть. Там регулируются, в частности, такие существенные вопросы МЧП, как механизм контроля над деятельностью транснациональной корпорации (ст.10), провозглашен принцип автономии воли сторон при заключении контрактов (ст.11), установлена международная юрисдикция имущества, наследование подчинено закону последнего местожительства умершего, вне зависимости от природы и местоположения наследуемого имущества (ст.16). Проектом закона подробно регулируются вопросы, связанные с брачно-семейными отношениями: заключение брака, признание его действительности, определение правоспособности супругов. Все эти вопросы решаются по закону заключения брака, брачные же имущественные отношения регулируются законом места совместного проживания супругов. Помимо брака закон регламентирует установление происхождения, усыновление, родительские обязанности, опекунство и попечительство. Они подчинены преимущественно закону домицилия заинтересованных лиц. Следует отметить, что ни один из этих вопросов ранее гражданским законодательством не был урегулирован.

Что же касается Закона о международном процессуальном гражданском и торговом праве для федеральной юстиции, то он предусматривает создание и функционирование специальных судов для рассмотрения с участием иностранного элемента. Различая признание и исполнение судебного решения, закон установил, что экзекватура требуется только для исполнения приговора.

Бразильский Кодекс по применению юридических норм был принят в 1964 году. Он состоит из шести частей, из которых третья и четвертая посвящены МЧП. В общей части рассмотрены вопросы официального применения иностранного права, разрешается противоречие в применении принципа домицилия и принципа гражданства (ст.19). Кодексом также признаются приобретенные по доброй воле права за границей, если они используются не в обход закона и не нарушают принципов общественного порядка (ст.79). Оговорка о публичном порядке (ст.80) носит исключительный характер: иностранный закон не применяется, если ущемляется национальный суверенитет, равенство, мораль или обычаи страны.

Представляет интерес и особенная часть этого кодекса. Важный момент состоит в том, что имущественные интересы регулируются законом места совершения действия на основе принципа автономии воли сторон, особенно в сфере обязательств. Наконец, решаются такие вопросы, как признание и исполнение иностранных судебных решений, наследование (оно подчинено закону домицилия, за исключением бесхозного имущества, которое подчиняется бразильскому закону), взаимные обязательства, регулирование которых отнесено к компетенции национального законодательства или, если это предусмотрено соглашением, закона домицилия.

В Перу в 1974 году был разработан проект Гражданского кодекса, который содержал в вводной главе общие нормы МЧП. Его необходимость мотивировалась стремлением достичь целей справедливости и правовой безопасности, соответствующих социальным и экономическим реальностям Перу.

Согласно общим нормам проекта кодекса, официально применяется иностранное право, квалификация же осуществляется на основе принципа lex fori. Применение материальных норм иностранного права перуанскими судьями ограничено ст.12 кодекса: «Судьи применяют исключительно внутреннее право государства, если имеется соответствующая коллизионная норма в законодательстве Перу». Это свидетельство того, что перуанская доктрина, прибегая к так называемой минимальной отсылке, фактически сводит на нет общепризнанный в МЧП институт отсылки.

Согласно ст.13, применение иностранного закона не допускается, если наступающие последствия затрагивают публичные интересы или обычаи страны. В тесной увязке с этой статьей установлен и принцип уважения приобретенных прав. Действия, осуществленные с целью нарушения императивных положений перуанского законодательства, но не противоречащие иностранному законодательству, не признаются незаконными, однако последствия этих действий квалифицируются в соответствии с нормами законодательства Перу.

Институты МЧП, составляющие особенную часть, регулируются исключительно законом домицилия. Принцип же национальности, столь актуальный для многонационального населения страны, намеренно игнорировался. Аналогично правоспособность юридических лиц регулируется законом места их образования, но ни при как5их обстоятельствах за иностранными компаниями не признавался больший объем прав, чем за национальными, подчиненными перуанскому законодательству.

Большое внимание в проекте кодекса было уделено вопросам семейного права. В зависимости от обстоятельств допускается применение различных коллизионных привязок, хотя преимущество опять-таки отдается закону домицилия. Закон местонахождения применяется исключительно к недвижимости, форма же юридических актов регулируется как законом места их совершения, так и законом, предусмотренным в самом соглашении. В вопросах наследования применяется закон последнего домицилия умершего, независимо от местонахождения его имущества.

В Венесуэле в 1963 году был разработан проект Закона о нормах международного частного права, который был незначительно модифицирован в 1965 году.

Первая глава проекта посвящалась институтам, относящимся к общей части. В ней устанавливалась общепринятая система источников. Предусматривалось, что внутреннее право определяет применение иностранного права. В ст.2 проекта признавался принцип равного применения иностранного и национального права и устанавливалось, что первое должно применяться «в соответствии с принципами, действующими в соответствующей иностранной стране, и в такой форме, которая обеспечивает достижение целей, определенных коллизионными нормами венесуэльского права». Нетрадиционно решалась проблема квалификации: предпочтение отдавалось автономной квалификации.

В ст.4, посвященной обратной отсылке, устанавливалось, что если она не принималась последней инстанцией, то применяется материальное право государства, к которому отсылает норма венесуэльского права. Оговорка о публичном порядке рассматривалась как исключение, применяемое в ограниченных случаях. Понятие же законно приобретенных прав было трансформировано в общий принцип: они не должны противоречить национальным интересам и препятствовать применению венесуэльского права (ст.5).

Предложенный проект в определенной степени гармонизировал законы, поскольку устанавливал применение принципа домицилия в отношении определения статуса, право- и дееспособности, семейных отношений и наследования и отменял применение принципа национальности, официально провозглашенного Гражданским кодексом. Проект, таким образом, устанавливал концепцию улучшенного домицилия, суть которой заключается в том, что правовые последствия смены домицилия наступают лишь по истечении одного года (ст.8).

В особенной части основное внимание уделялось вопросам семейного права, правовому режиму обязательств и контрактов и ряду проблем международного процессуального права.

Несомненно, признание закона домицилия в качестве основной коллизионной привязки явилось шагом вперед по сравнению с установленным ранее Гражданским кодексом. Этот принцип ниаболее приемлем в отношении регулирования правового статуса физических и юридических лиц, семейных отношений, вопросов наследования. Решение вопросов усыновления оценивалось как принципиально новое в том смысле, что эти отношения определялись законом домицилия ребенка, вне зависимости от того, был ли ребенок законно или незаконно рожденным или усыновленным.

Для обязательств и контрактов устанавливался принцип автономии воли сторон, т.е. по сути вводилась дополнительная норма, позволявшая принимать наиболее подходящее решение в каждом конкретном случае.

Что касается юридических актов, то в проекте проводился общий принцип locus regit actum и устанавливался ряд факультативных привязок для того, чтобы признание акта недействительным не могло быть основано на невыполнении формальных требований.

Глобализация процесса национальных кодификаций проявляется не только в том, что он захватывает страны всех регионов мира. Немаловажны при этом является то, что сама выработка регулирования вопросов международного частного права во многом интернационализируется: с одной стороны, имеет место рецепция такого регулирования (как в форме прямого заимствования норм, так и в форме использования некоторых идей и подходов), а с другой стороны, в подготовке регулирования принимают активное участие или дают рекомендации иностранные научные центры и специалисты. В итоге регулирование вопросов международного частного права не только действительно унифицируется (что нельзя всячески не приветствовать), но оно также становится, по общему правилу, более качественным.

В качестве еще одного аспекта интернационализации процесса национальных кодификаций можно рассматривать и то, что на современное внутригосударственное регулирование вопросов международного частного права все большее влияние оказывают международные договоры, особенно регионального характера. Наконец, можно указать и на такой аспект проявления интернационализации в некоторых кодификациях как закрепление в них института применения сверхимперативных норм третьего государства или иностранных публично-правовых норм: многие национальные законодатели пришли к выводу о том, что в современном взаимоувязанном мире допущение возможности применения таких норм будет весьма полезным средством противодействия некоторым негативным действиям и явлениям, препятствующим развитию международного гражданского и торгового оборота.

Во многом изменились и принципиальные юридические решения, особенно в сфере права коллизий законов. Это было обусловлено принципиально новыми реалиями современного мира. В самом деле, такие имеющие в нем место явления, как тесное переплетение экономик и культур, интенсивный рост и усложнение национального материального регулирования, тенденция публицизациии коммерциализации частного права не могли не отразиться на коллизионном регулировании. В итоге, в современном международном частном праве присутствуют очень сложные механизмы регулирования, симбиоз институтов, преследующих различные цели. Так, с одной стороны, в современном коллизионном праве наблюдается тенденция отхода от принципа lex fori , стремление к более широкому применению иностранного права, а, с другой стороны, в нем же появился институт применения сверхимперативных норм lege fori . Однако в то же самое время появление последнего часто сопровождается закреплением института применения сверхимперативных норм третьего государства. Кроме того, ввиду появления института сверхимперативных норм объективно сужается сфера применения института публичного порядка (особенно в его “позитивном” варианте), но в то же самое время этот институт подвергается переоценке и благодаря ей, а также благодаря тенденции углубления национальной самоидентификации (идущей, в том числе, в развитых странах, в то же самое время вовлеченных в процесс глобализации) он переживает новое возрождение. Далее, публицизация права, с одной стороны, препятствует применению иностранных законов, а, с другой стороны, ставит вопрос о применении иностранных публично-правовых норм, и такая дилемма также решается в некоторых современных кодификациях в пользу применения подобных норм. В целом можно утверждать, что благодаря кодификациям возможности применения иностранного права расширились, но одновременно увеличилось и количество юридических инструментов, направленных на установление исключений из такого применения.

Заключение

Из вышесказанного легко прослеживаются тенденции процесса национальных кодификаций международного частного права. Прежде всего, в течение всего XX века заметно движение этого процесса по нарастающей. Очевидна также тенденция к его глобализации и постепенному включению в него развитых государств. Кроме того, если вплоть до начала второго этапа наличие в правовой системе страны специального закона по вопросам международного частного права - явление довольно-таки редкое, то на втором и особенно на третьем этапах положение начинает меняться, особенно в среде развитых государств.

Далее, на каждом из трех этапов во многих странах появление нового регулирования по вопросам международного частного права происходило не само по себе, а в ходе принятия новых частноправовых актов, причем такому регулированию на первых двух этапах зачастую уделялось слабое внимание. Однако в ходе третьего этапа наблюдается новое явление: целенаправленное принятие отдельного регулирования именно по вопросам международного частного права или, по меньшей мере, уделение таким вопросам в частноправовых кодификациях особого внимания. Более того, наблюдается тенденция именовать кодификации международного частного права “кодексами”, причем не только в доктрине, но даже и на законодательном уровне.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что процесс национальных кодификаций международного частного права в двадцатом веке обладает внутренней логикой и своими закономерностями, а последний из трех его этапов неизбежно подготавливает очередной виток развития этой отрасли права.

Литература

1. Международное частное право.-Москва,Международные отношения,1994.-413 стр.

2. Международное частное право.Современные проблемы.-Москва,Теис,1994.-507 стр.

3. Муранов А.,Жильцов А.Международное частное право.Иностранное законодательство.-Москва,Статут,2001.-809 стр.

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Характеристика видов и соотношения источников международного частного права, на основании которых суд должен решать переданные на его рассмотрение споры. Правовые обычаи и обыкновения, как регуляторы отношений в области международного частного права.

курсовая работа , добавлен 28.09.2010


Система международного права. Кодификация и прогрессивное развитие международного права. Анализ кодификационного процесса, осуществляемого Комиссией международного права ООН. Венская конвенция о правопреемстве государств в отношении договоров 1978 г.

реферат , добавлен 20.02.2011


Особый характер норм международного частного права, его основная специфика и место в системе отраслей права. Соотношение международного и национального частного права. Принципы международного частного права. Соотношение с международным публичным правом.

реферат , добавлен 08.10.2009


Исследование вопроса источников международного частного права в отечественной литературе. Виды источников международного частного права. Роль международных договоров в развитии международного частного права. Внутреннее законодательство.

дипломная работа , добавлен 09.01.2003


Понятие источников международного частного права. Материально-правовые и коллизионные нормы, регулирующие отношения частноправового характера, осложненные иностранным элементом, являются нормами МЧП. Соотношение источников международного частного права.

курсовая работа , добавлен 17.08.2010


Исторические предпосылки формирования правовых систем стран Латинской Америки. Кодификация и источники латиноамериканского права, региональная интеграция. Сравнительная характеристика латиноамериканского права и романо-германской правовой системы.

реферат , добавлен 14.02.2011


Разрешение коллизии в наследственных правоотношениях к движимому имуществу. Принципы коллизионного регулирования алиментных обязательств в отдельных кодификациях международного частного права. Применение коллизионной привязки закона гражданства ребенка.

реферат , добавлен 23.09.2016


Установление взаимосвязей между правовыми категориями международного и международного частного права. Действие общих принципов международного права в сфере правоотношений с иностранным элементом. Значение международных договоров в их регулировании.

реферат , добавлен 09.10.2014


Понятие, особенности и виды источников международного частного права (МЧП). Международный договор и внутреннее законодательство как источник МЧП. Обычай как источник международного частного права. Судебная, арбитражная практика как источник МЧП.

курсовая работа , добавлен 04.08.2014


Понятие и значение общепризнанных принципов и норм международного частного права. Характеристика системы норм этой отрасли права, пути их формирования. Применение общепризнанных принципов международного частного права и анализ судебной практики.

1. Введение_______________________________________________________3

2. Хронология этапов процесса национальных кодификаций в области МЧП _4

3. Кодификация внутреннего законодательства в области МЧП в странах Латинской Америки________________________________________________7

4. Заключение____________________________________________________15

Введение

На исходе второго тысячелетия, человечество по вполне понятным причинам, в каждой сфере своей деятельности и познания, стремилось подвести итоги и осмыслить сложившуюся в результате исторического развития ситуацию. Право коллизий законов или, как его иногда называют, конфликтное право, на пороге третьего тысячелетия действительно оправдывает свое название, причем даже на уровне своего наименования: для него характерно наличие большого количества конфликтов между различными тенденциями и устремлениями, взглядами, подходами и решениями. Такое положение вещей не удивительно: мир и все его сферы всегда были и будут полны конфликтов, а сегодня тем более. Существует даже большой соблазн объявить традиционное право коллизий законов и юрисдикций одной из основополагающих частей некоего метаконфликтного (метаколлизионного) права, закладывающего общие основы решения всевозможных юридических конфликтов в самом широком смысле этих слов и тем самым являющегося своего рода первоосновой всех правовых отраслей. Уделим некоторое внимание тенденциям развития и противоречиям, характерным только для того, что традиционно именуется коллизионным правом. Такие тенденции весьма любопытны, а противоречия действительно серьезны и остры, причем многие из них существуют уже давно. Противоречия свидетельствуют об успешном продолжении жизни этой правовой отрасли и ее интенсивности, а что касается способов разрешения таких противоречий, то одним из самых эффективных можно назвать активно осуществляемый уже в течение нескольких десятилетий во всех регионах мира процесс национальных кодификаций международного частного права.

Хронология этапов процесса национальных кодификаций в области МЧП

В хронологическом разделении истории процесса национальных кодификаций международного частного права в мире, в качестве точки отсчета для него может быть принята вторая половина XIX века – время утверждения предложенного Савиньи коллизионного метода локализации правоотношений. Соответственно, в этом процессе можно выделить три этапа: первый – со второй половины XIX века до 60-х годов XX века; второй - с начала 60-х до конца 70-х годов XX века; третий – с конца 70-х годов XX века до настоящего времени (при этом такие рамки несколько условны).

На первом этапе отдельные нормативные акты в сфере международного частного права принимаются например, в Швейцарии (1891 г.), Японии (1898 г.), Марокко (1913, 1914 и 1925 гг.), Польше (1926 г.), Гватемале (1936 г.), Таиланде (1938 г.), Тайване (1953 г.). В других странах принятие нового частноправового регулирования в виде Гражданских кодексов сопровождается появлением специального коллизионного регулирования либо в самих этих кодексах, либо во вводных законах к ним: среди таких стран можно назвать, например, Германию (1896 г.), Никарагуа (1904 г.), Перу (1936 г.), Грецию (1940/1946 гг.), Уругвай (1941 г.), Бразилию (1942 г.), Италию (1942 г.), Египет (1948 г.)., Ирак (1951 г.), Ливию (1954 г.). В некоторых государствах принимаются специальные законы, вводящие коллизионное регулирование отдельных институтов, как, например, это имело место в Финляндии, где в 1929 г. появился Закон, регулирующий некоторые семейно-правовые отношения международного характера. Наконец, отдельные нормы по вопросам международного частного права, хотя и разбросанные по различным правовым актам, присутствовали в очень большом количестве государств.

Что же касается второго этапа, то с начала 60-х и до конца 70-х годов специальные нормативные акты по коллизионным вопросам были приняты в Кувейте (1961 г.), Южной Корее (1962 г.), Чехословакии (1963 г. – включая регулирование вопросов международного гражданского процесса), Албании (1964 г.), Польше (1965 г.), ГДР (1975 г.). Особо следует отметить разделы о коллизионном праве в Гражданских кодексах Португалии (1966 г., с изменениями в 1977 г.) и Испании (1974 г.). В 1964 г. в польский ГПК был включен специальный раздел по вопросам международного гражданского процесса. В ГДР в 1965 г. было принято коллизионное регулирование по вопросам семейного права. В 1967 г. в Ливане, а в 1971 г. в Греции были приняты акты по некоторым вопросам международного гражданского процесса.

Кроме того, новое коллизионное регулирование либо в форме отдельных актов, либо в составе более крупных актов появилось в таких африканских государствах, как Гвинея (1962 г.), Центральноафриканская Республика (1965 г.), Мадагаскар (1962 г.), Ангола (1966 г.), Габон (1972 г.), Сенегал (1972 г. – по вопросам семейного права), Алжир (1975 г.; в нем же 1966 г. было принято несколько нормативных актов по вопросам международного гражданского процесса). Среди стран Азии в данном плане можно назвать Бахрейн (1971 г.), Афганистан (1977 г.) и Иорданию (1977 г.), а применительно к Латинской Америке можно упомянуть об Эквадоре (1970 г.).

В 1969 г. странами Бенилюкса был подписан Договор касательно единообразного закона о международном частном праве. Далее, регулирование по отдельным аспектам международного частного права было принято, например, в ФРГ, Англии, Аргентине, Финляндии, Тунисе, Италии, Бельгии, Швейцарии, Кении, Боливии, Бразилии. Наконец, были подготовлены проекты специальных актов по вопросам международного частного права: в Венесуэле (1965 г.), Бразилии (1970 г.), Аргентине (1974 г.), Франции (1967 г.).

Именно второй этап национальных кодификаций международного частного права во многом подготовил третий, идущий и поныне, начало которого знаменуется принятием в Австрии в 1978 г. специального закона о международном частном праве. В его ходе вслед за Австрией специальные законы (или иные нормативные акты такой же высокой юридической силы) о международном частном праве принимают такие европейские страны, как Венгрия (1979 г.), Югославия (1982 г.), Швейцария (1987 г.), Румыния (1992 г.), Италия (1995 г.), Лихтенштейн (1996 г.). В 1982 г. аналогичный акт появляется в Турции. В 1986 г. проводится реформа коллизионного регулирования в ФРГ (а также в течение 80-х и 90-х годов принимается ряд законов по отдельным аспектам международного частного права). В 1995 г. специальный закон, посвященный вопросам международного частного права (а именно начислению процентов на присужденные долги в иностранной валюте, браку и деликтным обязательствам), принимается даже в Англии, не говоря уже о том, что там же в 80-е и 90-е годы принимается ряд законов, частично содержащих тщательное регулирование отдельных аспектов международного частного права. Законы по специальным вопросам международного частного права в течение 80-х и 90-х годов XX века принимаются, например, в Нидерландах, Бельгии, Швеции. В 80-х и 90-х годах XX века вносятся некоторые изменения в коллизионное регулирование Испании, Португалии и Греции. Появляется новое коллизионное регулирование (в качестве частей в гражданско-правовых актах) в Латвии (1992-1993 гг.), Литве (1994 г.), Эстонии (1994 г.).

Данный третий этап проявил себя и в СССР и России: в конце 70-х и начале 80-х годов были внесены изменения в некоторые внутренние источники международного частного права в СССР, а затем в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик 1991 г. появился новый раздел о коллизионном регулировании (действующий в России и поныне), и, кроме того, в 90-х годах в России появилось очень большое количество новых источников международного частного права (правда, итогом стало разрозненность регулирования). Разделы о международном частном праве были включены в новые Гражданские кодексы Узбекистана (1996 г.), Армении (1998 г.), Казахстана (1998 г.), Киргизии (1998 г.), Белоруссии (1998 г.). Отдельный закон, регулирующий вопросы права коллизий законов и коллизий юрисдикций, был принят в 1998 г. в Грузии.

Что же касается других частей света, то отдельные законы были приняты в Венесуэле (1998 г.) и Тунисе (1998 г.). В 1991 г. новые коллизионные нормы появились в книге IV Гражданского кодекса Луизианы (США). Во вступившем в силу в 1994 г. Гражданском кодексе Квебека содержится книга о международном частном праве. Новое регулирование было принято в Гражданских кодексах Перу (1984 г.), Парагвая (1985 г.), Кубы (1987 г.), Йемена (1992 г.), Монголии (1994 г.), Вьетнама (1995 г.). В 1986 и 1993 гг. были изменены нормы международного частного права в законодательстве Сальвадора, в 1986 г. – Коста-Рики, в 1987 г.– Мексики, а в 1989 г. – Гватемалы. В Ливане в 1983 г. был принят Гражданский процессуальный кодекс со специальным регулированием вопросов международного гражданского процесса. В 1989 г. внесены изменения в японский закон о коллизионным регулировании, принятый еще в 1898 г. С 80-х годов активно идет процесс развития международного частного права в Южной Корее, где в 1991 г. был принят, например, закон о международном судебном содействии по гражданским делам. Точно так же подобный процесс идет успешно и в Китае, где специальное регулирование содержится, например, в Общих положениях гражданского права 1986 г. и ГПК 1991 г. В Австралии в 1992 г. был разработан специальный законопроект по вопросам коллизий законов, а в 1993 г. некоторые австралийские штаты приняли законы об исковой давности в международном частном праве. Наконец, отдельные, посвященные коллизионным вопросам разделы появились в законодательстве Бурунди (1980 г.), Судана (1984 г.), Объединенных Арабских Эмиратов (1985 г.), Буркина-Фасо (1989 г.). Коллизионное регулирование по вопросам брака и семьи было принято, в частности, в Того (1980 г.), Болгарии (1985 г.), Аргентине (1987 г.).

Кодификация внутреннего законодательства в области МЧП в странах Латинской Америки.

Правовые системы латиноамериканских стран – это системы кодифицированного права. Имеющиеся кодификации гражданского, торгового, процессуального законодательства обеспечивают комплексное регулирование возникающих в соответствующих отраслях права проблем. В латиноамериканских странах международное частное право стало рассматриваться как автономная дисциплина лишь в начале двадцатого века, когда в связи с развитием международных связей возникла необходимость упорядочения норм, регулирующих вопросы отношений с иногстранным элементом. Поэтому современное состояние данной отрасли имеет ряд особенностей. Так несмотря на наличие отраслевых кодификаций, нормы МЧП рассредоточены в конституциях, законах об иностранцах, материальных и процессуальных кодексах, внутренних законах по отдельным вопросам. Нередко положения этого права включаются во вступительные главы гражданских кодексов. Отсутствие собственной кодификации привело к наличию пробелов в отдельных областях, особенно в общей части МЧП.

В Бразилии основные нормы МЧП содержатся в водном законе к Гражданскому кодексу и в некоторых главах самого кодекса. Ряд норм Торгового кодекса, Закона о банкротстве, Процессуального кодекса (о компетенции суда, признании и исполнении иностранных судебных решений) также регулируют сферу отношений международного частного права. Помимо этого отношения с иностранным элементом регулируются Федеральной конституцией, которая, в частности, определяет правовой статус иностранца.

Аналогичная «распыленность» норм МЧП наблюдается в Венесуэле. Иерархия источников международного частного права устанавливается Гражданским процессуальным кодексом. Такие важные с точки зрения МЧП вопросы, как, например, заключение торговых соглашений за границей, правовой статус торгового общества, конфликт законов в вексельном праве, регулируются Торговым кодексом. Отдельные нормы содержатся в специальных законах: о натурализации, об авторском праве, об усыновлении.

Структурная раздробленность МЧП, рассредоточение его норм по различным отраслям характерны для всех правовых систем латиноамериканских стран, однако причины этого различны: в Аргентине это обусловлено главным образом многообразием источников международного частного права; в Бразилии же решающую роль сыграло желание оказать предпочтение закону домицилия в ущерб господствовавшему ранее закону национальности. В Венесуэле на структуру МЧП сильное влияние оказали различные доктринальные течения: идеи Андреса Бельо, французский и итальянский кодексы, что отразилось в теоретическом осмыслении этой отрасли права. Однако на практике теоретически обоснованная система исказилась вследствие злоупотреблений, характерных для всей венесуэльской правовой системы при применении закона суда. Преобладание lex fori привело к установлению доктринальных догм, к юридической изоляции, к трудностям в установлении содержания и толкования иностранного права.

Необходимость упорядочения положения, а также зарождение движения за кодификацию норм МЧП в европейских странах послужили причиной разработки аналогичных законов в странах Латинской Америки. Принятие таких актов позволило бы упорядочить законодательную структуру, установить иерархию источников МЧП, выработать принципы толкования закона. Более того, систематизация существующих норм позволила бы подчеркнуть самостоятельность этой отрасли права и как следствие заполнить пробелы общей части, что необходимо для признания единства и це6лостности отрасли. Разработка единого закона несомненно способствовала бы преодолению местнических тенденций во внутреннем законодательстве и послужила бы стимулом для универсальной кодификации в регионе.

Как упоминалось выше, в 60-70-е годы в ряде латиноамериканских стран были разработаны проекты кодексов международного частного права, которые интересны с научной и практической точек зрения.

В Аргентине министерство юстиции в 1974 году одобрило проект кодекса, состоящего из национального закона о международном частном праве и закона о международном процессуальном гражданском и торговом праве, предназначенного для федеральной юстиции и национальных территорий, что соответствует федеральной структуре Аргентины.

Проект регулирует основные институты МЧП, подробно определяет такие понятия, как квалификация, предварительный вопрос, обход закона, природа иностранного права, публичный порядок. При этом толкование первых четырех понятий дается в классической форме. Что же касается публичного порядка (ст.6), то используется наиболее современная доктрина, допускающая в исключительных случаях ограниченное обращение к этому институту: «При несовместимости иностранных юридических принципов с аргентинскими суду следует руководствоваться иными принципами, применяя тем не менее иностранное право; если же вопрос не может быть разрешен и в том случае, суд обращается к праву Аргентины». В проекте детально разработана особенная часть. Там регулируются, в частности, такие существенные вопросы МЧП, как механизм контроля над деятельностью транснациональной корпорации (ст.10), провозглашен принцип автономии воли сторон при заключении контрактов (ст.11), установлена международная юрисдикция имущества, наследование подчинено закону последнего местожительства умершего, вне зависимости от природы и местоположения наследуемого имущества (ст.16). Проектом закона подробно регулируются вопросы, связанные с брачно-семейными отношениями: заключение брака, признание его действительности, определение правоспособности супругов. Все эти вопросы решаются по закону заключения брака, брачные же имущественные отношения регулируются законом места совместного проживания супругов. Помимо брака закон регламентирует установление происхождения, усыновление, родительские обязанности, опекунство и попечительство. Они подчинены преимущественно закону домицилия заинтересованных лиц. Следует отметить, что ни один из этих вопросов ранее гражданским законодательством не был урегулирован.

Что же касается Закона о международном процессуальном гражданском и торговом праве для федеральной юстиции, то он предусматривает создание и функционирование специальных судов для рассмотрения с участием иностранного элемента. Различая признание и исполнение судебного решения, закон установил, что экзекватура требуется только для исполнения приговора.

Бразильский Кодекс по применению юридических норм был принят в 1964 году. Он состоит из шести частей, из которых третья и четвертая посвящены МЧП. В общей части рассмотрены вопросы официального применения иностранного права, разрешается противоречие в применении принципа домицилия и принципа гражданства (ст.19). Кодексом также признаются приобретенные по доброй воле права за границей, если они используются не в обход закона и не нарушают принципов общественного порядка (ст.79). Оговорка о публичном порядке (ст.80) носит исключительный характер: иностранный закон не применяется, если ущемляется национальный суверенитет, равенство, мораль или обычаи страны.

Представляет интерес и особенная часть этого кодекса. Важный момент состоит в том, что имущественные интересы регулируются законом места совершения действия на основе принципа автономии воли сторон, особенно в сфере обязательств. Наконец, решаются такие вопросы, как признание и исполнение иностранных судебных решений, наследование (оно подчинено закону домицилия, за исключением бесхозного имущества, которое подчиняется бразильскому закону), взаимные обязательства, регулирование которых отнесено к компетенции национального законодательства или, если это предусмотрено соглашением, закона домицилия.

В Перу в 1974 году был разработан проект Гражданского кодекса, который содержал в вводной главе общие нормы МЧП. Его необходимость мотивировалась стремлением достичь целей справедливости и правовой безопасности, соответствующих социальным и экономическим реальностям Перу.

Согласно общим нормам проекта кодекса, официально применяется иностранное право, квалификация же осуществляется на основе принципа lex fori. Применение материальных норм иностранного права перуанскими судьями ограничено ст.12 кодекса: «Судьи применяют исключительно внутреннее право государства, если имеется соответствующая коллизионная норма в законодательстве Перу». Это свидетельство того, что перуанская доктрина, прибегая к так называемой минимальной отсылке, фактически сводит на нет общепризнанный в МЧП институт отсылки.

Согласно ст.13, применение иностранного закона не допускается, если наступающие последствия затрагивают публичные интересы или обычаи страны. В тесной увязке с этой статьей установлен и принцип уважения приобретенных прав. Действия, осуществленные с целью нарушения императивных положений перуанского законодательства, но не противоречащие иностранному законодательству, не признаются незаконными, однако последствия этих действий квалифицируются в соответствии с нормами законодательства Перу.

Институты МЧП, составляющие особенную часть, регулируются исключительно законом домицилия. Принцип же национальности, столь актуальный для многонационального населения страны, намеренно игнорировался. Аналогично правоспособность юридических лиц регулируется законом места их образования, но ни при как5их обстоятельствах за иностранными компаниями не признавался больший объем прав, чем за национальными, подчиненными перуанскому законодательству.

Большое внимание в проекте кодекса было уделено вопросам семейного права. В зависимости от обстоятельств допускается применение различных коллизионных привязок, хотя преимущество опять-таки отдается закону домицилия. Закон местонахождения применяется исключительно к недвижимости, форма же юридических актов регулируется как законом места их совершения, так и законом, предусмотренным в самом соглашении. В вопросах наследования применяется закон последнего домицилия умершего, независимо от местонахождения его имущества.

В Венесуэле в 1963 году был разработан проект Закона о нормах международного частного права, который был незначительно модифицирован в 1965 году.

Первая глава проекта посвящалась институтам, относящимся к общей части. В ней устанавливалась общепринятая система источников. Предусматривалось, что внутреннее право определяет применение иностранного права. В ст.2 проекта признавался принцип равного применения иностранного и национального права и устанавливалось, что первое должно применяться «в соответствии с принципами, действующими в соответствующей иностранной стране, и в такой форме, которая обеспечивает достижение целей, определенных коллизионными нормами венесуэльского права». Нетрадиционно решалась проблема квалификации: предпочтение отдавалось автономной квалификации.

В ст.4, посвященной обратной отсылке, устанавливалось, что если она не принималась последней инстанцией, то применяется материальное право государства, к которому отсылает норма венесуэльского права. Оговорка о публичном порядке рассматривалась как исключение, применяемое в ограниченных случаях. Понятие же законно приобретенных прав было трансформировано в общий принцип: они не должны противоречить национальным интересам и препятствовать применению венесуэльского права (ст.5).

Предложенный проект в определенной степени гармонизировал законы, поскольку устанавливал применение принципа домицилия в отношении определения статуса, право- и дееспособности, семейных отношений и наследования и отменял применение принципа национальности, официально провозглашенного Гражданским кодексом. Проект, таким образом, устанавливал концепцию улучшенного домицилия, суть которой заключается в том, что правовые последствия смены домицилия наступают лишь по истечении одного года (ст.8).

В особенной части основное внимание уделялось вопросам семейного права, правовому режиму обязательств и контрактов и ряду проблем международного процессуального права.

Для обязательств и контрактов устанавливался принцип автономии воли сторон, т.е. по сути вводилась дополнительная норма, позволявшая принимать наиболее подходящее решение в каждом конкретном случае.

Что касается юридических актов, то в проекте проводился общий принцип locus regit actum и устанавливался ряд факультативных привязок для того, чтобы признание акта недействительным не могло быть основано на невыполнении формальных требований.

Глобализация процесса национальных кодификаций проявляется не только в том, что он захватывает страны всех регионов мира. Немаловажны при этом является то, что сама выработка регулирования вопросов международного частного права во многом интернационализируется: с одной стороны, имеет место рецепция такого регулирования (как в форме прямого заимствования норм, так и в форме использования некоторых идей и подходов), а с другой стороны, в подготовке регулирования принимают активное участие или дают рекомендации иностранные научные центры и специалисты. В итоге регулирование вопросов международного частного права не только действительно унифицируется (что нельзя всячески не приветствовать), но оно также становится, по общему правилу, более качественным.

В качестве еще одного аспекта интернационализации процесса национальных кодификаций можно рассматривать и то, что на современное внутригосударственное регулирование вопросов международного частного права все большее влияние оказывают международные договоры, особенно регионального характера. Наконец, можно указать и на такой аспект проявления интернационализации в некоторых кодификациях как закрепление в них института применения сверхимперативных норм третьего государства или иностранных публично-правовых норм: многие национальные законодатели пришли к выводу о том, что в современном взаимоувязанном мире допущение возможности применения таких норм будет весьма полезным средством противодействия некоторым негативным действиям и явлениям, препятствующим развитию международного гражданского и торгового оборота.

Во многом изменились и принципиальные юридические решения, особенно в сфере права коллизий законов. Это было обусловлено принципиально новыми реалиями современного мира. В самом деле, такие имеющие в нем место явления, как тесное переплетение экономик и культур, интенсивный рост и усложнение национального материального регулирования, тенденция публицизациии коммерциализации частного права не могли не отразиться на коллизионном регулировании. В итоге, в современном международном частном праве присутствуют очень сложные механизмы регулирования, симбиоз институтов, преследующих различные цели. Так, с одной стороны, в современном коллизионном праве наблюдается тенденция отхода от принципа lex fori , стремление к более широкому применению иностранного права, а, с другой стороны, в нем же появился институт применения сверхимперативных норм lege fori . Однако в то же самое время появление последнего часто сопровождается закреплением института применения сверхимперативных норм третьего государства. Кроме того, ввиду появления института сверхимперативных норм объективно сужается сфера применения института публичного порядка (особенно в его “позитивном” варианте), но в то же самое время этот институт подвергается переоценке и благодаря ей, а также благодаря тенденции углубления национальной самоидентификации (идущей, в том числе, в развитых странах, в то же самое время вовлеченных в процесс глобализации) он переживает новое возрождение. Далее, публицизация права, с одной стороны, препятствует применению иностранных законов, а, с другой стороны, ставит вопрос о применении иностранных публично-правовых норм, и такая дилемма также решается в некоторых современных кодификациях в пользу применения подобных норм. В целом можно утверждать, что благодаря кодификациям возможности применения иностранного права расширились, но одновременно увеличилось и количество юридических инструментов, направленных на установление исключений из такого применения.

Заключение

Из вышесказанного легко прослеживаются тенденции процесса национальных кодификаций международного частного права. Прежде всего, в течение всего XX века заметно движение этого процесса по нарастающей. Очевидна также тенденция к его глобализации и постепенному включению в него развитых государств. Кроме того, если вплоть до начала второго этапа наличие в правовой системе страны специального закона по вопросам международного частного права – явление довольно-таки редкое, то на втором и особенно на третьем этапах положение начинает меняться, особенно в среде развитых государств.

Далее, на каждом из трех этапов во многих странах появление нового регулирования по вопросам международного частного права происходило не само по себе, а в ходе принятия новых частноправовых актов, причем такому регулированию на первых двух этапах зачастую уделялось слабое внимание. Однако в ходе третьего этапа наблюдается новое явление: целенаправленное принятие отдельного регулирования именно по вопросам международного частного права или, по меньшей мере, уделение таким вопросам в частноправовых кодификациях особого внимания. Более того, наблюдается тенденция именовать кодификации международного частного права “кодексами”, причем не только в доктрине, но даже и на законодательном уровне.