Правовые условия жизни общества и. Правовая жизнь: понятие и признаки. Понятие индивидуальной правовой жизни

Билет 17. Трансформация массового человека и массового общества в эпоху Интернета, социальных сетей, Web 2.0.

Билет № 1. Роль науки в различные периоды развития общества. Смена парадигм

ПРАВОВАЯ ЖИЗНЬ - совокупность многообразных видов и форм деятельности и поведения людей, их коллективов в сфере действия права, направленных на обеспечение условий и средств существования, реализации частных и публичных, индивидуальных и групповых интересов, утверждения соответствующих им ценностей. Правовая жизнь характеризует рассматриваемые в единстве предметные формы бытия человека и общества, их отношение к праву, использованию правовых средств для осуществления индивидами и их объединениями своих интересов и потребностей. Правовая жизнь обусловлена феноменом действующего права и в этом смысле представляет собой мир упорядоченных (предусмотренных) нормами права реалий (действий, поступков, отношений).

Правовую жизнь можно рассматривать как сферу осуществления права, его потенциала, творческой роли или, образно говоря, жизнь права, его бытия. Это одновременно и совокупность многообразных форм правовой активности участников регулируемых правом отношений. В правовой сфере субъекты представлены в различном качестве: истцов и ответчиков, наследодателей и наследников, адвокатов и прокуроров, судей и экспертов, свидетелей и обвиняемых, избирателей и депутатов, законопослушных граждан и правонарушителей, кредиторов и должников и т.д. Одновременно правовая жизнь включает своим содержанием область действия т.н. «теневого права» и различного рода правовые аномалии. Правовая патология в этом смысле также часть правовой жизни, ее ингредиент. Как составная часть общественной жизни, правовая жизнь непосредственно вовлечена в решение общественных задач и ее организация подчинена их реализации. Правовая жизнь может рассматриваться как на уровне общества, так и отдельных его общностей и даже отдельной личности; она дифференцируется по пространственному принципу (правовая жизнь государства, отдельных его территорий), временному (правовая жизнь современного общества и прошедших правовых эпох); по уровню правового развития общества (правовая жизнь правового общества и неправового, с тоталитарным наследием) и др.

ПРАВОВАЯ СРЕДА - взятая в единстве система юридических связей и отношений, правовых учреждений, иных правовых реалий, обусловленных действием права и определяющих в конечном счете характер, направленность, интенсивность реализуемой социальными субъектами - гражданами, их объединениями, должностными лицами государственного и общественного аппарата - правовой активности. Правовая среда это социальная среда, которая оказывает позитивно-стимулирующее воздействие на выбор участниками регулируемых отношений правомерных способов деятельности (правовая среда предполагает: совершенное законодательство, эффективную юстицию, правовую развитую культуру и правовой менталитет населения и государственных структур, предрасполагающих их действовать в согласии с правом и др.). Правовая среда представляет собой системное образование, центральным элементом которого выступает человек его социально-правовая активность, направленная на восприятие, осуществление и воспроизводство правовых установлений. Система общественных связей и отношений, отражающая взаимодействие людей в сфере общественной жизни, очерченной правом, есть главное, необходимое и существенное в понимании правовой среды. Правовая среда в этом смысле есть развертывающийся в пространстве и во времени процесс движения правовых связей и отношений характеризующий в своем единстве правовую жизнь общества.

Правовая активность личности и ее содержание.

Правовая активность - обусловленное социально-правовыми устоями, потребностями и интересами людей их общественное качество, характеризующееся реальным осуществлением ими правовых требований, принципов и установлений.

Правовая активность есть составляющая часть социальной активности (активности социального субъекта), сущность которой раскрывается во взаимосвязи категорий «субъект» и «объект».Взаимодействие, процессы субъективации (переход и закрепление в организации и структуре субъекта свойств объекта) и объективации (реализации субъективных свойств вовне, опредмечивание объекта) и составляют суть категории «активность».

Как вид социальной активности правовая активность представляет собой единство внутреннего (совокупность приобретенных личностью в процессе ее правовой социализации свойств) и внешнего (действий, деятельности личности как следствия проявления вовне внутренних характеристик (свойств) ее носителя) аспектов.

Если внутренний аспект правовой активности отражает подверженность человеческих индивидов правовому воздействию, восприятие ими права и его ценностей, то внешняя сторона правовой активности характеризует обратный процесс: воздействие ее носителей сообразно их потребностям и интересам на социально-правовую среду, в ходе которого она претерпевает определенные преобразования. носители правовой активности имеют реальную возможность не только адаптироваться к окружающей действительности, но и известным образом приспособить ее к себе. В этом процессе происходит взаимное обогащение субъекта и той социально-правовой среды, в которой он находится. Взаимодействие субъекта с правовой средой является одновременно и фактором самореализации творческих потенций индивидов, и источником развития их правовой культуры, обогащения всего духовного облика. Реализуя правовую активность, социальный субъект одновременно преобразует социально-правовую среду и в то же время реализует собственные творческие возможности, удовлетворяет многообразные личные потребности и интересы.

Социально-правовая активность выражается в понимании человеком его личной ответственности за состояние законности и правопорядка в стране. Она состоит в том, что человек постоянно осознаёт себя гражданином Республики. Ему чужд индивидуалистический принцип "меня это не касается".

Воспитать человека с социально-активным поведением - значит подготовить активного проводника в жизнь правовой политики, организатора и участника решения, текущих и перспективных задач укрепления правовой основы государства, защитника личности, ее прав и свобод, собственности, природной среды, общественного и государственного строя, конституционного порядка, мира и безопасности человечества.

Формирование социально-активного правого поведения должно начинаться с формированием гражданственности, ибо правовая активность человека тесно связана с высокой идейной убежденностью, систематическим участием в решении общественных дел, преданностью нравственным идеалам и принципам гуманизма, стремлением им следовать, их отстаивать, проявление активной позиции, душевным и внимательным отношением к людям.

Понимание необходимости личного вклада в правоприменительную деятельность, в совершенствование правовой системы, в предупреждение нарушений законности и правопорядка приходит к молодому человеку вместе с чувством любви к Родине, сознанием ответственности вместе с чувством любви к Родине, сознанием ответственности за ее процветание, продвижение по пути прогресса. Шаг за шагом развивается у него чувство долга, приобретая полноту и многогранность по мере формирования мировоззрения. Молодой человек начинает осознавать свой долг как систему конкретных обязанностей перед обществом, перед государством.

Стержнем формирования социальной активности молодого гражданина является идейность. Многие к идейному воспитанию относятся с ‑­

настороженностью, критически, как к продукту тоталитарной системы. Между тем, идейное воспитание подрастающего поколения и сегодня остаётся одной из важнейших задач. Правда, содержание его теперь несколько изменилось. Оно должно основываться на идеологии национальной независимости и направляться на воспитание у молодых граждан чувства постоянной озабоченности судьбой Родины, народа, стремления к укреплению её политической, экономической и правовой основ. Молодёжь должна понять процессы, происходящие в обществе, захотеть бороться с явлениями, тормозящими происходящие в Республике преобразования, выработать активную жизненную позицию и сознательно добиваться торжества законности и правопорядка. А для этого необходимо вызвать у молодёжи интерес к государственно-правовой сфере жизни общества, понимания ценности права не только для общества, но и лично для каждого его члена. Заинтересованность, увлечение - это один из важнейших факторов развития социальной активности молодёжи.

Важное условие формирования социально-правовой активности молодого человека - уважение его достоинства, отказ от командных форм общения с ним. Надо не декларировать правовые нормы. А убеждать молодых людей в их правильности, увлекать молодёжь полезными делами, побуждать к ответственному поведению. Если добиваться от молодёжи лишь слепой исполнительности, беспрекословного следования приказам, она никогда не избавится от инфантильности, социальной незрелости.

Поток формирующегося сознания подрастающего поколения должен направляться на то, чтобы все приобретенные знания, все жизненные впечатления побуждали его к серьёзной внутренней перестройке, обогащались собственной мыслью и становились состоянием личности. Только человек с напряженной внутренней жизнью способен самостоятельно действовать в интересах общества, не дожидаясь специальных поручений и заданий.

Правовой прогресс и его содержание.

ПРАВОВОЙ ПРОГРЕСС - объективный, закономерный, характеризующийся восходящей направленностью процесс правового развития общества, его социальных групп и личности. Категория правового прогресса отражает направленность и качественно возросший уровень протекающих в политико-правовой сфере общества процессов; повышающуюся роль права в решении общесоциальных задач и в правовой жизни каждого человека, его (права) возросшую ценность и авторитет; тенденции дальнейшего укрепления правовой государственности; распространение удельного веса правовой активности граждан и представителей властных структур в общем массиве юридически значимого поведения и деятельности; реальную обеспеченность прав и свобод граждан.

Правовой прогресс отображает характер и уровень правового развития общества, его поступательно-стадиальное движение от менее совершенных к более совершенным формам правовой жизнедеятельности, от менее развитой к более развитой правовой культуре и правовой системе. Это прогресс права (наличие развитого современного законодательства, отвечающего принципам демократического устройства общества), культура правового общения населения и власти, межличностных и групповых взаимоотношений, господство закона над случаем и усмотрением, правовая ментальность, правовое сознание в целом, предрасполагающее к цивилизованным формам достижения фактических целей, правомерному образу организации поведения и деятельности, толерантные позиции и действия в отношении власти и в отношении к другим индивидам, относящимся к иным идентификационным социальным группам. Правовой прогресс отображает доступ новых социальных групп населения к правам и свободам, усиление гарантий прав и свобод, их реализуемости и т.д.

Правовой прогресс, несомненно, связан с качеством правового инструментария, его доступностью для всех без исключения использовать правовые средства для решения личных, корпоративных и публичных интересов.

Правовой прогресс характеризует высокую правовую информированность населения, профессионально-юридическую компетентность должностных лиц государства, высокий престиж юридических учреждений, их социальную востребованность и социальную пользу. Прогрессивное развитие общества предполагает наличие развитой системы профессионально-юридического образования и юридического всеобуча населения, реально существующую возможность приобретения юридических знаний и беспрепятственного получения нужной правовой информации. С прогрессивным правовым развитием общества, следовательно, связаны его демократизм, открытость, развитость институтов и систем гражданского общества.

Для правового прогресса характерно явление правовой гармонизации:

между правами личности и ее обязанностями; между провозглашенными (декларированными) правами и правами, реально осуществимыми, гарантированными законом и всей социально-политической системой общества и государства; между отношением массового правосознания к ожидаемым законодательным новациям и реально складывающейся законодательной практикой; между декларируемой законом презумпцией знания закона и реально фиксируемым социальными «замерами» уровнем правовой информированности; между правовой политикой государства и эффективностью действия права, юридических учреждений государства прежде всего; между увеличивающимся количеством профессиональных юристов в обществе и общим ростом правосознания и правовой культуры общества и отдельных его групп; возрастанием числа и «стоимости» правоохранительных структур и уровнем общественной безопасности, состоянием борьбы с преступностью и правопорядка; между декларируемым и реальным, фактическим правопорядком.

Прогресс общества и правовой прогресс - явления взаимосвязанные и взаимообусловленные. Как бы некоторые теоретики не отдаляли государство от права, а право от государства, очевидно, что развитие каждого из них невозможно без взаимовлияния. Право и правовые конструкции в лучшем случаи могут остаться достоянием истории (памятниками права), если они не приобретут жизненную силу, не станут действующими, не будут служить инструментами для обеспечения социального комфорта как отдельного индивида, так и общностей людей. Реально действующий характер праву в значительной степени придает государство, институты государственной власти. Вопрос о том, каким должно стать право, о его прогрессе - это одновременно и вопрос о том, что собой должно представлять государство, в конечном счете это и вопрос о прогрессе государства. Государственный нигилизм так же не приемлем, как и правовой нигилизм.

Правовая жизнь общества: проблемы теории и практики

Монография

Под редакцией доктора юридических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ А. В. Малько

Предисловие

Правовая жизнь – сложное и многогранное явление, которое нуждается в комплексном анализе, причем как с теоретических позиций, так и с точки зрения практики.

Для современной юридической науки категория «правовая жизнь» относительно новая. Несмотря на этот факт, имеются монографические исследования, проводившиеся ранее. За прошедшие 10 лет накопилось много теоретического и практического материала, нуждающегося в осмыслении и обобщении. Представляется, что сегодня наступает новый этап в разработке анализируемой категории.

В монографии приводятся теоретико-методологическая разработка выделенного понятия, исследование его природы и закономерностей развития, а также связи с категорией «правовая политика». Особое внимание уделено, в частности, таким отдельным элементам правовой жизни общества, как субъективное право и юридическая обязанность, правовое регулирование, правовые ситуации, и некоторым ее разновидностям (например, судебной, пенитенциарной, виртуальной, международно-правовой жизни).

Предлагаемый коллективный труд – очередной «шаг» в анализе современной правовой жизни общества как достаточно динамичного явления и предельно широкой категории юриспруденции.

Научный редактор – доктор юридических наук, профессор,

заслуженный деятель науки Российской Федерации

А. В. Малько

I. Правовая политика и правовая жизнь общества

1. Правовая жизнь общества как предельно широкая юридическая категория (А. В. Малько)

В современном обществе, связанном с глобальными процессами и вызовами времени, все больше требуются научные усилия по созданию категорий, отражающие данные процессы и вызовы, способные объяснить возникающие социальные реалии, предложить решения новых экономических, политических, нравственных и иных проблем. Не исключением здесь выступает и юридическая наука, тоже испытывающая острый дефицит в сфере наиболее обобщающих понятий, с помощью которых можно было бы полноценно исследовать сложные и многогранные процессы, происходящие в правовом развитии различных стран.

Среди таких понятий, проходящих этап своего становления, на рубеже XX–XXI веков выделена и категория «правовая жизнь», под которой можно понимать форму социальной жизни, выражающуюся преимущественно в правовых актах и правоотношениях, характеризующую специфику и уровень правового развития данного общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов.

Именно она призвана отражать сложноразвивающуюся и противоречивую юридическую действительность, неразрывную связь многообразных правовых явлений со всеми другими сферами жизнедеятельности общества – экономической, политической, нравственной, религиозной и т. п.

Однако в литературе введение категории «правовая жизнь» в понятийный ряд юридической науки получило неоднозначную оценку. Одни авторы выступают за подобное введение, вторые согласны с детальным исследованием самой правовой жизни, но не одобряют «придание» ей статуса научной категории.

Если говорить о первых, то идею выдвижения правовой жизни в качестве категории поддержали философы, этому были посвящены успешно защищенные кандидатские диссертации, а также ряд монографий, сборников научных трудов и материалов конференций и круглых столов. Научное сопровождение процессу «придания» правовой жизни категориального статуса осуществляется специальными профильными журналами «Правовая политика и правовая жизнь» (издаваемого Саратовским филиалом Института государства и права РАН) и «Правовая жизнь» (издаваемого юридическим факультетом Таджикского национального университета).

С позиции синергетического подхода проблему правовой жизни общества рассмотрел К. В. Шундиков, который верно подметил, что «одной из интегративных юридических абстракций, относительно недавно введенных в научный оборот, стало понятие правовой жизни общества», которое, включая в себя как правомерные, так и противоправные составляющие, «бросает вызов проблеме сложности объекта юридической науки, по сути, являясь попыткой выработать более адекватный (по сравнению с ранее применяемыми) методологический алгоритм ее решения», «привлекает внимание ученых к проблемам противоречий в юридической сфере, разного рода дефектам правового регулирования, правовым отклонениям, юридическому «негативу»».

Думается, использование синергетического подхода в исследовании правовой жизни общества весьма перспективно. Он позволяет по-новому взглянуть на юридическую действительность, выявить в ней самоорганизующиеся начала, определить источники ее развития. Тем самым вносится вклад в создание теории правовой жизни общества, совершенствуется методологический ресурс, с помощью которого названную правовую жизнь можно полноценно анализировать.

Если же говорить о тех, кто не согласен «предоставлять» правовой жизни общества категориальный статус, то, в частности, В. М. Баранов в этой связи отмечает, что «категория «правовая жизнь» вряд ли может приобрести строгий гносеологический статус и в силу этого «найти» свое логически оправданное место в понятийных рядах общей теории права» и поэтому «не могу разделить оптимизм А. В. Малько относительно придания понятию «правовая жизнь» статуса самостоятельной юридической категории со всеми вытекающими отсюда последствиями».

Хотелось бы разобраться обстоятельнее в позиции В. М. Баранова, поскольку она наиболее аргументирована. С одной стороны, первоначально на странице 21 своей монографии «Теневое право» определение понятия правовой жизни общества он считает «в целом приемлемым». Но уже на странице 23 подчеркивает, что определять «правовую жизнь» через «формы юридического бытия» алогично, «ибо «юридическое бытие» столь же объемная и столь же неопределенная категория, как и «правовая жизнь».

Что касается алогичности определения правовой жизни общества через «формы юридического бытия», то мы отчасти согласны с названным замечанием и предлагаем определять данное понятие через более общее (родовое) понятие «форма социальной жизни», которое весьма активно исследуют в философской и социологической литературе.

Не аргументирует В. М. Баранов и критику десятого признака правовой жизни общества, который, по его мнению, «представляет собой, с точки зрения логики, непримиримое противоречие». Сам этот признак заключается в следующем: «правовая жизнь содержит комплекс всех юридических явлений, включающий как позитивные, так и негативные составляющие. Если к первым следует отнести само право (отражающее права человека, идеи справедливости, гуманизма, свободы и т. п.), правовую систему в целом, механизм правового регулирования, законные правовые акты (правомерные действия, их результаты, юридические документы), юридические поступки (как разновидность правомерного действия – юридического факта) и события как юридический факт, правовые режимы и составляющие их первичные юридические средства (льготы, поощрения, дозволения, запреты, наказания, обязанности и т. п.), правоотношения и юридическая практика, правосознание и правовая культура; законность и правопорядок, юридическая наука и образование (и их структуры) и т. д., то ко вторым в основном негативные, противоправные явления (преступления и иные правонарушения, их субъекты и криминальные структуры, коррупцию, злоупотребления, деформации правосознания, выражающиеся, в частности, в правовом нигилизме, идеализме, популизме, ошибки в праве и иные, препятствующие положительной юридической деятельности факторы)».

В. М. Баранов отмечает, что «вторая часть этого признака, как видим, в основном негативная, и именно в этом качестве она «присутствует» как противоположность позитивной составляющей». Однако в данном высказывании не доказывается логическое «непримиримое противоречие», а лишь декларируется.

Можно предположить, что включение нами негативной, противоправной составляющей в понятие «правовая жизнь» представляется с позиции формальной логики уязвимым, поскольку стремится подвести под общее родовое понятие «правового» разные, в том числе и прямо противоположные явления. Да, это так. Однако нам приходилось уже не раз в литературе отмечать, что правомерные и противоправные начала правовой жизни общества – правовые по своему характеру (в смысле юридические) и выступают составными частями юридической среды, являются сегментами правового поля. Конечно, и те и другие различаются по природе и направленности, как, например, правомерное и противоправное поведение. Но и то и другое поведение – правовое . В этой связи В. Н. Кудрявцев верно подметил, что «основное различие в рамках правового поведения – это различие между поведением правомерным и неправомерным, противоправным». Это же подчеркивает и Р. Т. Жеругов, когда пишет, что «понятие «правомерное поведение» является составной частью более широкой категории «правовое поведение», содержание которой охватывает любую юридически значимую деятельность, в том числе и противоправную».

Малько, А. В.
Михайлов, А. Е.
Невважай, И. Д.
2002 Аннотация: Опубликовано: Научно-аналитический журнал ¨Новая правовая мысль¨. - 2002. - № 1. - С. 4 - 12. Полный текст документа:

Правовая жизнь: философские и общетеоретические проблемы

В нашей стране юридические науки долго находились под известным идеологическим влиянием. Это, в частности, выразилось в ограниченности методологических ресурсов, применявшихся в исследовании фундаментальных аспектов правовой реальности. Отечественная философия и теория права в значительной мере все еще продолжают опираться на философские парадигмы, сформированные в рамках классической философии. Свою задачу мы видим в том, чтобы показать необходимость использования новых методологических ресурсов для осмысления таких явлений жизни общества, на которые раньше почти не обращалось внимания. Мы имеем в виду, прежде всего, существование особой сферы социальной жизни – правовой. На наш взгляд, основанием для постановки такого вопроса и разработки концепции правовой жизни являются следующие три обстоятельства: существование сферы бессознательного в социальной жизни, наличие плюрализма культур и особого статуса прав и свобод человека. Учет в теоретическом анализе, по крайней мере, этих трех обстоятельств заставляет нас обратить внимание на необходимость разработки новой методологии в исследовании явлений правовой жизни.

Наиболее распространенные и устоявшиеся предрассудки в отношении феномена правовой жизни в отечественной теории государства и права связаны, на наш взгляд, с абсолютизацией сознательного тотального контроля жизни социума, с абсолютизацией единства правовых культур различных его слоев и недооценкой значимости института прав человека в жизни государства и общества.

Обыденное понимание правовой жизни сводится к представлению о той сумме явлений общественной жизни, которые имеют юридически определенные форму и содержание. В том случае, когда мы говорим о правовой жизни, не уточняя смысла понятия жизни, ничего нового в понятии правовой жизни мы не обнаружим.

Исследуя природу правовой жизни общества, по нашему мнению, необходимо руководствоваться принципом «философии жизни», который позволяет понять повседневную жизнь как органическую, динамическую систему, способную к самоорганизации, к продуцированию норм рационального поведения, социальной деятельности. Это положение осознается многими учеными. Так, например, А.Б. Венгеров замечает, что «в правовой жизни общества в кризисных ситуациях могут возникать состояния неопределенности, неустойчивости, и тогда субъективное, случайное, самоорганизующееся задает подчас самые неожиданные направления развития, перемен, формирует определяющие тенденции, переходы общества из одного правового состояния в другое…» .

Проблема правовой жизни начинается в философском смысле с вопроса о том, что есть жизнь вообще. Жизнь пчелиного роя или жизнь термитника характеризуется высокой степенью порядка, и иногда служат образцом общества с идеальным порядком. В каком смысле мы говорим, скажем, о жизни термитника? Это совокупность всех форм действий, организации, присущих термитнику. Или проще: это все, что с ним и в нем происходит. Никому в голову не придет говорить о правовой жизни термитников. Причина видится простой: отсутствие сознания и свободы воли у «населения» термитника. Отсюда, казалось бы, следует вывод, что правовая жизнь существует только там и тогда, где и когда действия свободны и сопровождаются контролем со стороны сознания. Иначе говоря, всякую общественную жизнь, и правовую в том числе, мы мыслим как совокупность осознанных актов. Но после того как Марксом, а затем и К. Юнгом была открыта сфера коллективного бессознательного, сводить общественную жизнь и жизнь отдельного индивида к совокупности сознательных поступков было бы методологической ошибкой. Такую ошибку нередко допускают те теоретики и практики права, которые видят правовую жизнь только со стороны юридически оформленных и официальным образом признанных сознательных актов. Поэтому фактически признается не жизнь (правовая) людей, а жизнь официальных идей и соответствующих им институтов. Подобное, по сути, идеологически ангажированное видение правовой жизни является устаревшим в свете тех реальных процессов, которые мы наблюдаем в жизни современного общества. Следствием такого идеологического подхода, который скорее отражает желаемое, чем действительное, является установка на признание единства правовой жизни, обусловленного одной системой права и законодательства, существующего в каждой данной стране. Отсюда вторая ошибка, состоящая в том, что не признается факт гетерогенности правовой жизни общества. Как отмечал еще Н.И. Крылов, «жизнь народная, и в особенности жизнь юридическая, слишком разнообразна, многосложна, неуловима» .

Обращая внимание на особый статус правовой жизни в социуме и говоря о необходимости ее признания, мы имеем в виду, во-первых, ее относительную самостоятельность и независимость от других форм общественной жизни, и, во-вторых, что более существенно, она имеет принципиально субъектный характер. Это означает, что жизнь есть реальность, которой живут, которую проживают. Она не может быть чем-то внешним по отношению к субъекту правовой жизни. Жизнь – это не то, в чем живут, но сам способ существования в мире субъекта деятельности, познания, оценки, переживания, мышления. В этих простых соображениях заключается главный пафос той философии, которая нам известна под названием «философии жизни».

Таким образом, если мы ставим вопрос о признании особой сферы правовой жизни, то это означает признание субъектного (а не только объектного) характера правовых форм жизни. Иначе говоря, если кто-то живет правовой жизнью, то она ему принадлежит как субъекту, это его – субъекта – собственная жизнь. Здесь человек, выражаясь словами Канта, обязательно выступает в качестве цели, но никогда только как средство правовой жизни. С этой точки зрения, например, система функционирующих в обществе юридических норм не может рассматриваться в качестве атрибута жизни, если она не является способом субъектного целеполагающего бытия человека или определенной группы людей.

Первое выделенное нами обстоятельство – относительная самостоятельность правовой жизни – является следствием второго: если правовая жизнь имеет субъектный характер, то она в самой себе заключает основание, принцип своего существования и свою собственную цель. Сказанное можно пояснить следующим образом. Все, что не есть моя жизнь, есть лишь внешние обстоятельства моей жизни. Точно так же «жизнь» законов, юридических институтов и т.п. есть юридические обстоятельства той правовой жизни, если ее субъект не порождает эти обстоятельства, не владеет средствами и способами их воспроизводства. Правовая жизнь определенного субъекта может, конечно, протекать в юридических формах как своих внешних обстоятельствах, но она может иметь и иные формы, имеющие правовую природу. Конечно, правовая жизнь связана с юридическими правилами поведения (предписаниями) и с соответствующими юридическими последствиями. Как отмечал известный русский теоретик права И.В. Михайловский, «основным признаком понятия правовой жизни является наличность юридических норм, …регулирующих распорядок совместной жизни людей, их взаимные отношения…» .

Понятие «правовая жизнь» – общетеоретическое по своей сути, обобщающее разные отраслевые виды правовой жизни. Для наиболее полного его исследования рассмотрим его соотношение с такими родственными понятиями, как «правовая форма», «правовая система», «юридическая надстройка», «правовая среда». Между ними, бесспорно, немало общего. Все они выступают своего рода комплексными, предельно широкими понятиями – категориями, включающими многочисленные юридические элементы: правовые акты, правосознание, правовую практику, правоотношения и т.п. Эти понятия взаимосвязаны, обозначают собой довольно крупные пласты бытия права, содержат в себе различные формы его проявления. Вместе с тем «правовая жизнь» – самостоятельная юридическая категория, отличающаяся от вышеназванных категорий. Наиболее близка к ней категория «правовая форма», которая в основном используется в определенном контексте, прежде всего для того, чтобы структурировать социальные связи и показать роль права как формально-юридического института в его соотношении с социально-экономическим, культурно-нравственным и политическим содержанием – многообразными и первичными общественными отношениями. Однако всей юридической реальности понятие «правовая форма» не отражает, поскольку не может включать в себя ее негативную, неправомерную, неявную часть. Отражать всю юридическую действительность (как настоящую, так и прошлую) – прерогатива и, собственно, главное предназначение лишь понятия «правовая жизнь» (само слово «жизнь» во многом обозначает как раз реальную действительность).

В литературе высказано мнение, согласно которому понятие правовой жизни не имеет особого научного статуса. Так В.М. Барановым отрицается обоснованность и специфическое содержание понятия «правовая жизнь». На каком основании происходит это отрицание? В.М. Баранов пишет, что «не беднее» понятия правовой жизни другие понятия, такие, как «бытие права», «правовая среда», «правовая действительность», «правовая реальность», «правовая сфера». Что касается понятия «правовая среда», то оно должно соотноситься с тем, чьей средой оно является. Об этом имеет смысл говорить, но такое понятие не является «конкурентом» понятия правовой жизни, так как оно не имеет ясного научного статуса. Точно так же может быть оценено понятие «правовая сфера». В лучшем случае оно является ненаучным выражением смысла понятия «правовая действительность» или «правовая реальность». Последние два понятия вне определенного философского контекста являются просто синонимичными. Они обозначают совокупность наличных правовых явлений, которые имеют место в каждом конкретном обществе. Юристы пользуются термином «бытие», как правило, не в философском смысле, а просто как обозначение всего сущего, существующего и относящегося к праву, связанного с правом. То есть «правовое бытие» – это все сущее, имеющее атрибут правового; «бытие права» – это право в своем бытии, право как оно существует в действительности, как оно есть (в смысле наличности). В термине «есть» заключен и другой смысл – связки в суждениях «А есть Б», когда мы о чем-то говорим, что оно не просто есть, а есть что-то, обладает чем-то, принадлежит чему-то.

Правовая жизнь – предельно широкая категория, включающая в себя и право, и его реализацию, и теневую составляющую. Она не тождественна понятию «жизнь права». Последняя есть осуществление в действительности самого права. Поэтому данное понятие является более узким и входит в понятие «правовая жизнь».

Правовую жизнь нельзя сводить только к юридическим формам бытия, ибо правовая реальность охватывает и сознание, точнее правосознание с его элементами – правовой психологией и правовой идеологией.

Точно так же как в политической науке наряду с понятием «политическая система» существует понятие «политическая жизнь», и в юриспруденции наряду с категорией «правовая система» необходимо «прописать» и категорию «правовая жизнь». То есть в юридической науке понятие «правовая жизнь» и «правовая система» во многом должны соотноситься подобно соотношению в политологии понятий «политическая жизнь» и «политическая система» (а в экономической науке – понятий «экономическая жизнь» и «экономическая система»). Правовая система создает условия для нормального протекания правовой жизни, обеспечения ее стабильности, нейтрализации и вытеснения из нее негативных юридических явлений (правонарушений, злоупотреблений и иной «злокачественной юридической опухоли»). Другими словами, она по отношению к правовой жизни играет организующую роль, придает ей определенное единство, правомерные начала. Отсюда важно совершенствовать и укреплять элементы правовой системы российского общества, что будет содействовать обогащению и оптимизации его правовой жизни. Между тем правовая система выступает лишь составной нормативно-упорядочивающей частью самой правовой жизни, ибо последнее явление (и понятие) шире первого.

Правильно отмечается в литературе, что «будучи стороной правовой жизни, правовая система предстает как внутренне организованная, динамичная целостность, состоящая из процессов и действий, ведущих к образованию и совершенствованию правовых явлений и взаимосвязей между ними» .

В этой связи понятие «правовая жизнь» позволяет гораздо объемнее взглянуть на правовую действительность как позитивного, так и негативного плана. Такой взгляд необходим, ибо придает правовым реалиям определенную целостность. Ведь важно видеть в правовой жизни не только плюсы, но и минусы. Именно с последними право и вся правовая система призваны бороться. Данная категория дает возможность смотреть на существующий юридический быт не через «розовые очки», а, наоборот, со всеми его достижениями и недостатками, успехами и неудачами, свершениями и ошибками, сильными и слабыми сторонами. Кроме всего прочего, она характеризует собой не только совокупную упорядоченную и неупорядоченную правовую действительность, но и процесс исторического развития права в целом, основные этапы его эволюции. Этим категория «правовая жизнь» отличается от категории «правовая действительность» .

Было бы логично связывать понятие правовой жизни с той совокупностью отношений между людьми, которая всегда налично существует в виде тех или иных актов, выражающих эти отношения, действия. В этой связи необходимо выделить фактор, который был бы системообразующим по отношению к системе бытия правовых форм, то есть без которого акты, совершаемые людьми, не тематизируются в качестве правовых. В качестве такового, на наш взгляд, можно взять понятие ущерба . «До тех пор, пока люди не попадают в ситуацию взаимного ущемления свободы, – замечает А.А. Матюхин, – право, являясь мерой такого ограничения, ничем не напоминает о себе» . Правовые отношения возникают между людьми там и тогда, где и когда взаимодействие между людьми может привести к нанесению ущерба одним субъектом другому. Но одного этого обстоятельства мало, необходимо второе обстоятельство, заключающееся в том, что субъекты признают необходимость возмещения причиненного ущерба. В соответствии с этим можно было бы определить источник и основу правовой жизни как совокупность возникающих в процессе жизни различных актов, связанных с ситуациями возможности причинения ущерба другому человеку и признанием необходимости его возмещения.

Признание факта существования правовой жизни требует выхода за границы устоявших традиционных представлений о праве, его сущности и функций, о природе социальных и правовых норм, в особенности, о структуре и функциях правосознания и правовой культуры, о средствах и способах регулирования правовых отношений в обществе. Это связано с признанием любой в принципе социальной единицы в качестве субъекта права, любого субъекта, притязающего на какое-либо право. Правовая жизнь есть процесс взаимодействия множества видов и типов субъектов права. Причем не все из этих субъектов признаются в качестве таковых официально действующим в государстве правом.

Одним из оснований необходимости признания правовой жизни является политический плюрализм, который имеет место в современном демократическом обществе. Факт политического плюрализма не сводится к классовой структуре общества. Он рассматривается как выражение более фундаментального обстоятельства, а именно: обусловленности форм общественной жизни и сознания культурой. При этом система политических, правовых или этических представлений понимается не как простое отражение объективной реальности, а как система интерпретаций, определяемых культурными символами. Указанный плюрализм есть, как отмечает Х.Й. Зандкюлер, результат существования «множественности символических миров и связанных с ними способов человеческого действия, многочисленных образов мира и самообразов, культурных и поведенческих различий» . Из этого вытекает правовой плюрализм. В самом деле, как отмечал Ганс Кельзен, нормы права есть культурно нагруженные «схемы толкования» бытийных актов, фактических обстоятельств, объективных событий действительности. Допуская плюрализм культурно обусловленных «схем интерпретаций», мы можем теоретически допустить возможность существования множества норм права, в основе которых лежат разные интерпретации фактов. Г. Кельзен отмечал, что «…явление как таковое, как элемент природы, не составляет предмета специфически юридического познания и вообще не относится к праву. Что превращает это действие в правовой (или противоправный) акт, так это не его фактичность, т.е. не его каузально определенное, включенное в систему природы бытие, но объективный смысл, связанный с этим актом, то значение, которым он обладает. Конкретное действие получает свой специфически юридический смысл, свое собственное правовое значение в силу существования некоторой нормы, которая по содержанию соотносится с этим действием, наделяя его правовым значением, так что акт может быть истолкован согласно этой норме. Норма функционирует в качестве схемы истолкования (Deutungsschema)» . Поэтому мы имеем дело с множеством правовых фактов, касающихся как разных, так и одних и тех же реальных событий. Как известно, официальное право, действующее в государстве, исключает подобный плюрализм. Это связано с тем, что государство признает, согласно Г. Кельзену, одну основополагающую норму, отсылка к которой «делает» законными иные, вторичные нормы правовыми. Но те «схемы интерпретации» событий, которые санкционирует государство, являются выражением лишь одного из возможных символических миров, связанных с определенным типом культуры, существующим в данном обществе. Так, например, «нормы, определяющие некоторое поведение как должное, могут быть также установлены посредством актов, составляющих содержание обычая». Сказанное позволяет с достаточным основанием ставить вопрос о существовании плюрализма относительно интерпретаций событий и, как следствие, – вопрос о существовании множества автономных правовых норм, подчиненных разным и не сводящимся друг к другу основополагающим нормам. Такого рода плюрализм есть одна из предпосылок правовой жизни. Разные индивиды, социальные группы, в разное время, в разном месте и в разных жизненных обстоятельствах могут давать различные «правовые» истолкования одним и тем же событиям. Это может быть связано как с разнообразием способов их истолкования, так и с наличием разных основополагающих норм, когда, например, последние могут иметь характер моральных принципов, представлений о справедливости, законности, порядке, политических и иных жизненных ценностей и идеалов . Таким образом, в реальном обществе правовая жизнь может проявляться в противоборстве различных правовых культур, связанных с конкурирующими экономическими, социальными, политическими, религиозными и культурными традициями. Права человека являются одним из предметов, относительно которого существуют дискуссии, демонстрирующие отмеченное противоборство.

Феномен плюрализма требует переосмысления представлений о субъекте правовой жизни. Рассматривая вопрос о том, кто является субъектом права, обратим внимание на соображения, высказанные по этому поводу, известным современным философом П. Рикером . Он выделяет четыре типа субъекта: субъект речи, субъект действия, субъект повествования и субъект ответственности. Субъект речи или высказываний есть единство множества разных высказываний, он есть тот, кто является автором определенного многообразия суждений. Второй тип субъекта определяется через совокупность поступков, действий, в которых он отдает себе отчет. Третья разновидность субъекта относится к тому, кто является автором своей жизни. Четвертый субъект не только вменяем относительно своих речей и поступков, но и несет ответственность за последствия своих действий. Для права особое значение имеет ситуация, когда субъект несет ответственность за свои поступки, которые наносят ущерб другому. Подчеркивая, что собственно правовая проблематика возникает тогда, когда отношения между субъектами опосредованы неким институтом, в отличие, например, от ситуации моральных отношений, которые не предполагают такой опосредованности, П. Рикер показывает, что институциональные отношения с другими возникают не только на уровне субъекта ответственности, но уже на уровне субъекта речи. Языковая практика не сводится к беседе, к обмену информацией. Она связана с лингвистической системой, имеющей институциональный характер, и опосредована ею. «Принадлежность к определенному лингвистическому пространству, – отмечает П. Рикер, – это первая форма, в которой мы являемся субъектами права» . Субъект, идентифицирующий себя с определенной лингвистической системой, заявляет о своих притязаниях на право говорить и писать на своем языке (в общении, в публикациях, в образовательных учреждениях, в официальных документах). Субъект действия есть всегда одна из сторон действия как взаимодействия. В обществе можно действовать всегда только совместно с кем-то или против кого-то. Такое взаимодействие может быть опосредовано институциональными связями. Посредством институтов (семья, трудовой коллектив, гражданское общество, политические институты) реализуется сложная система взаимных признаний субъектов действия. Далее, рассматривая субъект рассказа, мы обнаруживаем новый порядок признания – историю. История каждого человека есть часть более общей истории, который мы все принадлежим. История каждого человека переплетается с историями других людей. Поэтому история, как пишет П. Рикер, есть «опосредующий нарративный институт».

Наконец, четвертый тип субъекта определяется способностью считать себя ответственным за совершенные поступки, и их последствия. Для сферы правовой жизни существенно то, что данный субъект признает необходимость расплаты за совершенный проступок, признает необходимость возмещения за причиненный ущерб. Этот пункт рассуждений является чрезвычайно важным. Смысл его заключается в том, что субъектом правовой жизни может быть только тот, кто является носителем атрибута, который можно обозначить как правовменяемость. Имеется в виду следующее. Как было замечено еще Кантом, право по своей сути есть форма признания свободы воли, которая заключается, прежде всего, в способности выбирать правомерное, а не преступное поведение, в сознательном запрете на противоправное поведение. Хотя могут существовать индивиды, наделенные «злой волей». Они характеризуются именно намеренным использованием данного обществу права, закона для совершения преступления. Для другого типа преступников характерна «нормальность», которая выражается в социальной невменяемости относительно характера своих действий. Это возможно как в силу объективных обстоятельств, когда, например, социальные условия делают невозможным осознание собственных преступлений, так и в силу субъективных обстоятельств, когда, скажем, индивид имеет неразвитое «правовое чувство» (Л. Петражицкий), в силу чего он не применяет критерий правомерности к оценке, как своих поступков, так и действий других людей. Такого типа индивиды не могут рассматриваться в качестве субъектов правовой жизни, как в индивидуальном, так и социальном смысле. Поэтому субъектами правовой жизни могут выступать лишь такие человеческие существа, которые «правовменяемы», или, как отмечала Х. Арендт , способны различать правое и неправое даже в тех условиях, когда они могут руководствоваться одним лишь собственным суждением. Именно такого типа субъекты способны выстраивать ряды правоотношений с другими людьми, способны существовать в общественном пространстве ответственности, в котором находятся основания и оправдание взаимно соотносящихся поступков людей, то есть они способны жить правовой жизнью.

Для понимания субъекта правовой жизни важным является одно обстоятельство философского характера. Оно связано с представлением субъекта не как чего-то уже данного, наличного, но как существа, которое становится таковым в процессе своей жизнедеятельности. Поэтому мы согласны с П. Рикером, когда он подчеркивает, что «одно из положений политической и правовой философии… гласит, что принадлежность к определенной правовой и политической системе не есть что-то внешнее, добавленное к человеческой сущности, как будто мы уже представляем из себя завершенные человеческие существа вне государства или общественного (public) пространства. Нет, оправдание права и политики в том, что благодаря их посредству осуществляются человеческие способности» . Человек живет правовой жизнью не потому, что таковая ему предоставляется кем-то извне, а потому, что он сам выстраивает ее как форму объективации своих субъективных представлений о вменяемом бытии, существовании. И такие объективации приобретают различные институциональные формы: традиции, обычаи, привычки, предрассудки, правила.

Выше мы уже отмечали, что одним из оснований постановки такого вопроса и разработки концепции правовой жизни является наличие особого статуса прав и свобод человека. Как заметил Г. Кельзен, «норма может быть смыслом не только акта воли, но также и акта мышления в качестве идеи. Мы можем представить себе норму, которая, не будучи смыслом акта воли, существует лишь в нашем мышлении. Тогда это не установленная, не позитивная норма. Иначе говоря, норма не обязательно должна быть установленной, она может быть только лишь мысленным допущением» . К такого рода «не установленным» нормам относиться, в частности, права и свободы личности. Они складываются в сознании людей как разумные, рациональные требования, «мысленные допущения», как пишет Г. Кельзен, выражающие фундаментальные притязания, связанные с интересами и потребностями человеческого бытия в обществе. Исторически «естественные» права и свободы личности формировались как ограничения власти государства по отношению к индивиду. Характерно, что Билль о правах 1791 г. «был замешен на укоренившейся в умах американцев идее недоверия к государственной власти, которой органически присуще стремление к произволу и попранию прав подвластных» . Права и свободы человека по своей природе представляют собой ценности, которые ориентируют личность на развитие своих деятельных сил (материальных и духовных), творческой инициативы, автономии и ответственности собственного индивидуального бытия. В «естественных» правах находят отражение нравственные принципы, представления о свободе, справедливости, достоинстве и счастье, которые не могут быть «даром» государства. Относительная независимость генезиса и существования субъективных прав от объективного права позволяет говорить о несводимости правовой жизни к функционированию в обществе официального права. «Цель естественно-правовой доктрины, – как верно пишет Е.А. Лукашева, – ограничить притязания государства по своему усмотрению определять объем прав и свобод человека, не считаясь с необходимым для нормальной жизнедеятельности индивида набором прав, которые объективно присущи ему от рождения» . Противопоставление субъективного и объективного права может быть смягчено, или даже разрешено, если государство берет на себя защиту и обеспечение этих прав, оформленных законодательно в конституции. Таким образом, существование прав и свобод личности даже на уровне субъективных притязаний является тем третьим обстоятельством, которое вынуждает нас обращаться к категории правовой жизни.

Выше мы попытались показать некоторые философские основания, в силу которых оправдано выделение сферы правовой жизни как специфической и не сводящейся к официальным институциональным юридическим формам. Далее мы хотели бы обратить внимание на специфику методологических подходов, необходимых для изучения правовой жизни.

Традиционные для аналитической юриспруденции методологические подходы в значительной мере опираются на классический тип рациональности, берущий свое начало в мировоззрении и методологии классической эпохи. Относительно понимания сущности действительности, в том числе, социальной, способов ее познания, средств и форм существования человека в мире, мировоззрение классической эпохи имело вполне определенные ориентиры и убеждения, которые определяют так называемый классический тип рациональности. Другой тип рациональности – неклассический – начал формироваться еще в XIX веке, но получил детальную разработку и обоснование в XX веке. Он явился отражением новых реальностей духовной и социальной жизни, характерных для современной эпохи. На наш взгляд, именно неклассический тип рациональности отвечает специфической природе феномена правовой жизни.

Классический тип рациональности основан на убеждении в существовании реальности самой по себе, которая как таковая должна быть понята вне контекста человеческого отношения к ней. Человек может ориентироваться в мире, лишь приобщившись к объективному бытию мира. Данная парадигма сформировалась еще в античности, но до сих пор она является одной из фундаментальных детерминант человеческого мышления о мире и о себе. Классический тип рациональности имеет ряд базовых представлений, среди которых отметим следующие: автономность субъекта, монологизм мышления (движущего в рамках оппозиции «господство – подчинение»), трактовка знания как представления, убеждение в единственности истины, фундаментализм и объективизм. Эти ценности соответствующим образом реализуются известными классическими концепциями права: нормативистской и естественно-правовой. В рамках классического типа рациональности субъект знания и деятельности мыслится как существующий вне объекта познания и предмета действия. Действительно, естественно-правовая доктрина акцентирует внимание на онтологическом статусе права, рассматривая его как объективную реальность, которая, согласно Аристотелю, действует независимо от того, знает о ее существовании человек или нет. Нормативистская концепция исходит из признания внешнего характера субъекта-законодателя по отношению к действительности, являющейся объектом правового регулирования. Для обеих концепций характерно понимание адекватности предмета и его знания (как зеркала). Естественно-правовая концепция утверждает существование истинного, единственного и объективного права, которое должно быть адекватно отражено в устанавливаемых людьми законах. Нормативистская концепция исходит из веры в то, что реальная практика правовых отношений между людьми в обществе может быть адекватной содержанию юридических законов. Иначе выражаясь, используя слова Спинозы, порядок идей может соответствовать порядку вещей. Обе концепции выражают фундаментальную предпосылку классического мышления о существовании идеального права, совершенного закона, воплощение которых в реальную жизнь позволяет решить почти все проблемы. Такого рода тотальный «юридизм» (по аналогии с термином «сциентизм») понимает право, закон как универсальный инструмент, средство решения всех социальных, политических и экономических проблем общества. Феномен правовой жизни накладывает существенные ограничения на подобного рода идеологические претензии.

Напротив, неклассический тип рациональности исходит из убеждения, что мир может быть дан только в формах человеческой субъективности (чувственность, сознание, практика, язык и т.д.). Вне учета контекста отношений человека к миру никакие суждения о мире не являются осмысленными. Таким образом, для неклассического типа рациональности характерно признание неразрывного единства субъекта и объекта. В знании об объекте присутствуют неэлиминируемые аспекты субъективного отношения к действительности, связанные со способами познания, с идеалами и нормами познавательной и практической деятельности, с целевыми установками субъекта. Применительно к сфере права это означает, что субъект познания права не отделен от сферы права как от чего-то внешнего по отношению к нему, но принадлежит этой сфере целиком. Иначе говоря, субъект познания права сам является агентом правовой жизни. Поэтому его представления о правовой жизни обусловлены самой этой жизнью. Здесь с особой остротой встает вопрос об объективности познания, то есть вопрос о возможности познания права, как оно существует «как таковое», в своей собственной сущности. С точки зрения неклассической рациональности подобные намерения не имеют достаточных оснований. И поэтому то или иное представление о праве будет выражением определенного истолкования правовой жизни, обусловленного позицией самого «наблюдателя», субъекта познания, а не каким-то отстраненным объективистским взглядом на жизнь. Правовая жизнь познается самой жизнью, то есть познается герменевтически. Вставая на такую точку зрения, мы должны признать «непрозрачность» правовой жизни для субъектов, реализующих ее практически. То есть в ней действуют скрытые неконтролируемые механизмы, продуцирующие саму правовую материю жизни. Это, в свою очередь, ведет к тому, что мы должны понимать право не как совокупность предзаданных нам норм, не как некий регламент поведения в тех или иных обстоятельствах, придуманных кем-то, исходя из доводов разума, осознающего целесообразность определенных действий. Понимание права не может ограничиваться формулой: «право есть мера свободы» (в согласии с идеями Канта и Гегеля). На наш взгляд, в контексте неклассического типа рациональности, в рамках которого имеет смысл феномен правовой жизни, это понимание права требует, может быть, более широкой трактовки его как институциализированной (или опосредованной институтами) формы признания субъектного характера жизни каждого индивида в обществе. Ведь только право, в отличие, скажем, от морали или политики обеспечивает такое признание.

Понятие правовой жизни, на наш взгляд, близко понятию «жизненного мира», введенного в философию Э. Гуссерлем. «Жизненный мир» рассматривался Гуссерлем как «фундирующий» слой человеческого опыта, выступающий в качестве исходной почвы всякой теоретической и практической активности. Подобно этому правовая жизнь есть неотрефлексированный слой человеческого опыта, имманентно содержащего правовые феномены, «фундирующие» теоретически осмысленные, юридически оформленные структуры. В юридической науке процесс познания отделен от первичных интуитивных источников права, коренящихся в «жизненном мире». Правовая жизнь как подобие «жизненного мира» Гуссерля не сводится к субъективным представлениям сознания. Она обладает собственным типом объективности и собственными устойчивыми структурами. Правовая жизнь складывается из совокупности предрассудочных нормативных форм поведения, переживания, оценки и высказываний относительно актов (действий) с точки зрения их соответствия (или не соответствия) должному. При этом, в отличие от системы моральных оценок и форм поведения, правовые формы жизни необходимо связаны с представлением об ущербе, который может быть нанесен всякому другому лицу.

Предрассудочные формы правовой жизни складываются стихийно в процессе реальной жизнедеятельности людей. Они отражены в правовых обычаях, традициях, предрассудках, презумпциях, которые могут не иметь строгого юридического оформления. Но они регулируют повседневную жизнь людей, связанную с отношениями между людьми, которые предполагают возможность нанесения ущерба хотя бы одной из сторон этих отношений.

Категория «правовая жизнь общества» охватывает все виды правового бытия, сам процесс правового осознания социальной действи-тельности, всю юридическую деятельность государственно-правовых учреждений. В понятие «правовой жизни общества» кроме господствующей правовой идеологии входят также и не господствующая правовая идеология, правовая психология, правовые тради-ции и привычки, правотворчество, правовое воспитание и т.д. Деятельность государственно-правовых учреждений, несмотря на то, что она носит вещественно-практический характер, включается в правовую жизнь общества потому, что она проходит через правовое сознание. Но правовая жизнь выступает составной частью и особой разновидностью общественной жизни, ибо право – социальный институт, адаптированный к особенностям жизни конкретного народа.

Источник информации :
Материал предоставлен редакцией Научно-аналитического журнала ¨Новая правовая мысль¨. ()

Введение

Глава 1. Сущностные черты индивидуальной правовой жизни

1. Понятие индивидуальной правовой жизни 15

2. Объективные формы существования человека в правовой сфере 29

3. Основные свойства индивидуальной правовой жизни 44

4. Индивидуальная правовая жизнь в системе форм социальной

жизни человека 58

Глава 2. Формы индивидуальной правовой жизни

1. Индивидуальная правовая жизнь в идеальной форме 72

2. Формы реальной индивидуальной правовой жизни 88

Глава 3. Условия и результаты реальной индивидуальной правовой жизни

1. Правовые качества личности 111

2. Индивидуальная правовая культура 122

3. Индивидуальное право 138

Заключение 152

Список используемой литературы 157

Введение к работе

Актуальность темы исследования. Современные общества являются высоко динамичными, изменения, происходящие в экономической, научно-технической, политической, правовой и даже в идейно-нравственной сфере, происходят очень быстро и носят качественный характер. В этих условиях объективно центр внимания с формирования современной нормативно-правовой базы, совершенствования регулятивной системы права, содержания требований и правил правомерного поведения переносится на саму правовую практику как в ее массовом, так и в индивидуализированном выражении. Проблемы правовой жизни с точки зрения ее содержания и перспектив обретают особую актуальность. Кроме того, активизация правовой составляющей в социальной организации российского общества сопряжена с формированием правового государства, с проведением судебно-правовой и административной реформы и рядом других важных процессов.

В Послании Президента РФ Федеральному Собранию от 12 ноября 2009 г. особо выделены ориентиры правовой политики на повышение качества жизни человека. В нем обращено особое внимание государственных служащих и широкой общественности на неразрывную связанность уровня культуры населения в целом, его активности, и характера правовой деятельности индивидов в сфере реализации своих потребностей и интересов: «Очевидно, что реализация наших стратегических планов невозможна без полноценных перемен в обществе. Укрепление политической системы и правовых институтов, внутренняя и внешняя безопасность государства, социальная стабильность, современное образование и культура (культура в самом широком смысле этого слова) - без этого всего мы не добьемся успехов. Конечным итогом наших совместных действий станет качественное изменение не только уровня жизни граждан нашей страны. Измениться должны мы сами. Необходимо преодолеть широко распространенные представления о том, что все существующие проблемы должно решить государство или кто-то еще, но только не каждый из нас на своем месте. Личный успех, поощрение инициативы, повышение качества общественной дискуссии, нетерпимость к коррупции должны стать частью нашей общенациональной культуры, именно частью общенациональной культуры» 1 .

Само понятие «правовая жизнь» до последнего времени оставалось практически не изученным. И хотя термин «правовая жизнь» («юридическая жизнь») подчас можно встретить и в литературе XIX века, тем не менее, он использовался и используется без необходимого научного объяснения его природы, особенностей, структуры.

Разработка концепции правовой жизни позволяет под новым углом зрения взглянуть на право, рассмотреть правовые явления в единстве различных аспектов общественной жизни - институциональном (статическом) и поведенческом (динамическом); понять право, прежде всего, как один из важнейших социальных регуляторов, которым необходимо"эффективно пользоваться во многих жизненных ситуациях.

Обращение к понятию правовой жизни привносит в процесс познания права разнообразие, сообщает ему комплексный характер, позволяет охватить весь спектр первоначальных и производных, статических и динамических правовых явлений, рассмотреть их в системе. Анализ правовой жизни позволяет лучше понять право в единстве формальной и содержательной сторон, показать процессы возникновения, развития, исчезновения правовых форм в параллели с самой правовой жизнью. Он дает возможность преодолеть представление об однонаправленности права на достижение закрепленного в норме результата (правовой цели) и обратиться к процессу реагирования правовой формы на постоянно меняющиеся условия социальной среды.

Признание факта самостоятельной правовой жизни индивида позволяет гораздо объемнее рассматривать правовую действительность; оно придает правовой реальности определенную целостность. Но в то же время данный факт требует выхода за пределы устоявшихся традиционных представлений 1 Российская газета от 12 ноября 2009 г.

0 праве, его сущности, функциях, о структуре и функциях правосознания, за трагивает и иные, не менее важные вопросы правовой организации общест венных отношений. Комплекс проблем, связанных с индивидуальной право вой жизнью человека, не просто интересен сам по себе, но должен понимать ся и как непременное условие, при котором понятие о праве существенно расширяется и становится более адекватным современной реальности.

Вопросы повышения уровня и качества индивидуальной правовой жизни в российском обществе это, прежде всего, проблемы внутренней политики государства. Правовая политика призвана выступать определенным способом организации правовой действительности, средством ее упорядочения. Как отмечал Н.Н. Алексеев, «познание путей...одухотворения правовой жизни и есть задача правовой тактики или правовой политики, т.е. искусства реализации ценностей» 1 . Правовая политика фокусирует индивидуальные интересы и потребности, она способна воздействовать на судьбу и образ жизни, а также формировать возможную среду для реализации человеческих потенций.

Рассмотрение индивидуальной правовой жизни, выделение ее форм выводит понимание всего комплекса проблем, связанных с правами человека, на новый уровень. Уже стало признанным фактом, что только при условии, когда самостоятельность личности реально значима для общества, тогда возможно формирование и укрепление гражданского общества. Сама правовая реальность должна пониматься как выражение и реализация интересов людей.

И это придает дополнительную актуальность исследованиям проблем, непосредственно связанных с индивидуальным существованием людей, в рамках которого и происходит становление их прав.

Степень научной разработанности темы. Несмотря на свою актуальность, проблема правовой жизни в современной юриспруденции относится к числу наименее изученных, а рассмотрение такой ее формы, как индивиду- 1 См.: Алексеев Н.Н. Основы философии права. СПб., 1998. С. 205. альная правовая жизнь, практически не является пока предметом научного интереса.

Вообще исследование проблем правовой жизни современной России является одним из новых и весьма перспективных направлений развития отечественной юридической науки. Но в настоящий момент можно говорить о правовой жизни лишь в плане постановки проблемы, ибо для ее решения необходимо проделать еще немалый исследовательский путь.

Самая общая характеристика правовой жизни стала предметом исследования, в первую очередь, для С.С. Алексеева, В.М. Баранова, П.П. Баранова, Ю.Ю. Ветютнева, А.И. Демидова, В.П. Казимирчука, В.П. Малахова, А.В. Малько, М.Н. Марченко, Н.И. Матузова, И.Д. Невважая, А.П. Семитко, Ю.А. Тихомирова, В.В. Трофимова, В.И. Червонюка, В.Я. Шиянова и других ученых 1 . Их работы помогли автору глубже проникнуть в избранную тему.

Выделение в ходе исследования идеальной сферы индивидуальной правовой жизни предопределило обращение к работам по философии и общей психологии. Разработкой указанных вопросов на общетеоретическом уровне занимались, в частности, Б.Г. Ананьев, В.Г. Асеев, В.М. Бехтерев, А.Н. Леонтьев, Г. Риккерт и др. Наибольшую ценность для общетеоретического анализа в этой области представляют собой научные работы дорево- 1 См., например: Баранов В.М. Теневое право. Н. Новгород, 2000; Демидов А.И. Политико-правовая жизнь: ненормативный аспект // Правовая политика и правовая жизнь. 2002. № 3; Кузьмина Е.А. Государство и личность как субъекты правовой жизни // Правовая политика и правовая жизнь. 2007. № 3; Малахов В.П. Философия права. Идеи и предположения. М., 2008; Малько А.В. Политическая и правовая жизнь России: актуальные проблемы. М., 2000; он же. Категория «правовая жизнь»: проблемы становления // Государство и право. 2001. № 5; Матузов Н.И. Правовая жизнь и правовая система // Фундаментальные исследования в области гуманитарных наук. Екатеринбург, 2003; Невважай И.Д. Новая интерпретация идеи «правовой жизни» // Философия права в России: теоретические принципы и нравственные основания. Материалы международной научной конференции, СПб., 2007; Политическая и правовая жизнь модернизирующегося общества. Пенза, 2002; Правовая жизнь в современной России: теоретико-методологический аспект. Саратов, 2005; Реутов В.П. Правовая жизнь, правовая система, юридическая практика: проблемы соотношения // Юридическая наука, практика и перспективы их развития. Сборник научных трудов. Пермь, 2005; Трофимов В.В. О методологическом потенциале категорий «правовая жизнь» и «правовая система» // Правовая политика и правовая жизнь. 2006. № 2; Шиянов В.А. Правовая жизнь как основа для развития и функционирования правовой системы общества // Право и образование. 2008. № 5 и др. люционных ученых - Н.Н. Алексеева, Г.В.Ф. Гегеля, Н.А. Гредескула, Р. Ие-ринга, И.А. Ильина, Б.А. Кистяковского, К. Кульчара, И.В. Михайловского, П.А. Сорокина, Е.В. Спекторского, Е. Эрлиха и др.

Обращение к проблемам индивидуальной правовой культуры и получение определенных научных результатов в этом плане стало возможным при условии опоры на труды таких ученых, как Е.В. Аграновская, Р.С. Бай-ниязов, П.П. Баранов, Н.Н. Дунаева, Г.В. Мальцев, Г.И. Муромцев, В.П. Сальников, М.Б. Смоленский и др.

Объектом диссертационного исследования является правовая жизнь общества как отражение действия права, его функциональных проявлений.

Предметом исследования выступают особенности индивидуальной правовой жизни в ее содержательной и структурной определенности, многообразии форм проявления и объективации.

Основной целью в теоретическом плане выступает установление форм и элементов индивидуальной правовой жизни, раскрывающих ее сущностную и содержательную характеристику, а в практическом плане - определение основных путей развития правовой активности личности, ее правовых качеств, культуры и совокупности прав.

Для достижения указанных целей необходимо решение следующих задач: определить наиболее эффективную методологию исследования правовой жизни; выделить признаки и сущностные черты индивидуальной правовой жизни; определить место индивидуальной правовой жизни в системе иных форм социальной жизнедеятельности человека; выделить основные формы индивидуальной правовой жизни и их органичную связь; определить содержание каждой из форм индивидуальной правовой жизни и место в ее структуре; раскрыть сложность и противоречивость индивидуальной правовой жизни в современном российском обществе; определить основные общественные и личностные условия индивидуальной правовой жизни; определить пути развития культуры индивидуальной правовой жизни в современном российском обществе; выявить средства повышения правовой активности личности в реализации совокупности ее прав и свобод в современном обществе.

Решение поставленных задач определило выбор методологии исследования. Объективная необходимость формирования нового понимания смысла и значения права в жизни современного российского общества требует переоценки методологических ресурсов, привлечения разных методологических подходов, обновления исследовательского арсенала. В этой связи в процессе реализации задачи изучения правовой жизни активно использовались не только ставшие традиционными и общими методы познания - формально-логический, диалектический, социологический, системный, моделирования, сравнительного правоведения, - но и методы, сравнительно новые именно для юридической теории, методы, позволяющие учесть многоаспектный характер правовой жизни. Имеется в виду прежде всего аксиологическая методология, позволяющая раскрыть ценностно-мотивационную составляющую индивидуальной правовой жизни. Утрата связи с ценностями означала бы невозможность результативного индивидуально-личностного познания, так как индивидуальное может стать существенным и обрести определенный смысл лишь под углом зрения какой-нибудь ценности.

Кроме того, важную познавательную задачу позволяет решить культурологическая методология, описывающая правовую действительность как результат сложной и длительной селекции общественного и индивидуального правового опыта. Индивидуальное правосознание и правовая культура также связаны с проявлениями правовой активности личности.

Наконец, проблема индивидуальной правовой жизни требует реализа- цию возможностей, заложенных в антропологической методологии, предполагающей отражение всего множества вопросов в аспекте индивидуальных социальных характеристик (качеств, деятельностных ориентации) человека.

В ходе исследования также использовались отдельные элементы синер-гетической (там, где необходимо обратиться к характеристике индивидуальной правовой жизни как сложной, но недостаточно системной), феноменологической методологии (когда теоретическому анализу подвергаются природа и содержание индивидуального правосознания).

Теоретическую базу диссертационного исследования составили работы ученых в области юриспруденции, философии права, психологии, общей социологии и социологии права. При этом, наряду с работами современных отечественных и зарубежных авторов, использовались труды отечественных и зарубежных ученых дореволюционного периода в области общей теории права.

В отечественной юридической науке диссертация представляет собой одну из первых монографических работ, посвященных изучению феномена правовой жизни в, ее индивидуальной форме. Научную новизну представляют следующие элементы исследования, выводы и положения: понимание действительной правовой жизни человека как единства ее идеальных и реальных форм; положение, согласно которому сущность индивидуальной правовой жизни отражена именно в ее идеальном компоненте, во внутренней духовной работе по освоению, интерпретации и формированию правовых убеждений, ценностных ориентиров и притязаний; установление свойств индивидуального правового пространства и времени как, с одной стороны, определенных взаимодействием людей, вступлением индивида в общественные отношения, а, с другой стороны - способностями, качествами самого субъекта правовой жизни; понимание притязаний индивида как глубинной основы для воспроизводства им правовых устоев общества и своих прав; обоснование тезиса, что содержательность и значимость индивидуальной правовой жизни обусловлена гораздо меньшей ее системностью, со-образованностью с обстоятельствами и ситуациями, в противоположность общественной правовой жизни, для которой внутренняя согласованность гораздо более важна; положение о том, что в реальной индивидуальной правовой жизни объективные условия и факторы являются вторичными по сравнению с субъективными факторами, выраженными в идеальной правовой жизни человека; положение о первенстве содержательных критериев правозначимого поведения в его характеристике как формы и процесса индивидуальной правовой жизни; вывод, что правоотношения в контексте рассмотрения индивидуальной правовой жизни выступают не только как правореализующие, но и как правообразующие; рассмотрение правовых качеств, правовой культуры и индивидуального права как условий и результатов индивидуальной правовой жизни; вывод, что характер индивидуальной правовой культуры находится в прямой зависимости от степени успешности индивидуальной правовой жизни; вывод, что основным путем повышения уровня общественной правовой культуры является всемерное способствование со стороны общества, государства качественной, активной индивидуальной правовой жизни; понимание индивидуального права как единства прав человека, форм правозначимого поведения и способности к самоограничению на основе существующих норм и правил.

На защиту выносятся следующие положения:

Индивидуальная правовая жизнь представляет собой непрерывный процесс обмена притязаниями, порождающий взаимные права и обязательства людей;

Индивидуальное правовое пространство лишь с одной стороны оп- ределено взаимодействием людей. С другой стороны, оно определено способностями, качествами самого субъекта правовой жизни; его активность и сформированный объем притязаний служат самой глубинной основой для воспроизводства правовых устоев общества и прав самого человека;

Если общественная правовая жизнь в основном подчинена закономерностям и зависит от сложившихся условий и факторов, то индивидуальная правовая жизнь гораздо более ситуативна и требует значительной активности человека, что, с одной стороны, делает правовую жизнь общества более разнообразной, динамичной, а, с другой стороны, вносит в нее элемент неопределенности и создает социально-правовое напряжение, что придает дополнительный импульс развитию средств нормативно-правовой регуляции;

В своей правовой жизни, в отличие от жизни в других общественных формах, индивид предстает как деятельный, единичный, функционирующий в реальности субъект; он предстает как самоопределяющийся в правовой реальности, идентифицирующий себя в правовом отношении с обществом, с другими людьми на основе ограничения своих интересов 1 интересами других и определения своего интереса как самостоятельно значимого;

Существо протекания индивидуальной правовой жизни в идеальных формах состоит не только и не столько в отражении действительных правоотношений и процессов и простом следовании правовым требованиям, сколько в своеобразной духовной оппозиции правовой реальности, которая, с одной стороны, позволяет критически относиться к влияниям со стороны общества, а, с другой стороны, стимулирует развитие личности, совершенствует ее правовые качества;

Стимулы и ограничения являются такими элементами сферы права, в которых синтезирована индивидуальная правовая жизнь в идеальных и в реальных формах. Они концентрируют в себе готовность личности к реализации своих ценностных ориентации и установок в правозначимой деятельности;

В системе форм реальной индивидуальной правовой жизни поведение предстает как динамическая составляющая, правоотношение - как единство проявлений внутренней активности и существующих нормативных воплощений, а процедура - как внешняя форма объективации поведения. В своем единстве они отражают сущность индивидуальной правовой жизни в ее реальности;

В процессе социализации закладываются способности человека к правовой жизни, однако сами правовые качества непосредственно формируются и развиваются только в активной индивидуальной правовой жизни. От степени значимости для общества индивидуальной правовой жизни зависит и степень правовой развитости человека;

В качестве условия правовая культура личности характеризует индивидуальную правовую жизнь с точки зрения стабильности, надежности, самостоятельности, а как следствие индивидуальной правовой жизни - с точки зрения опыта реализации правовых качеств в сочетании с притязаниями;

10. Индивидуальное право в своей содержательности качественно оп ределено объемом приобретаемых прав. Их действительность находится в прямой зависимости от активности человека, силы его правовых качеств.

Теоретическое значение диссертации. Сделанные автором выводы и обобщения могут способствовать развитию разделов правовой теории, непосредственно связанных с проблемами повышения действенности правовых средств организации общественной жизни, развития механизмов осуществления прав человека, с развитием теории правового государства и гражданского общества. Исследование позволило раскрыть сущность и значимость индивидуальной правовой жизни, определить специфические формы ее проявления в общественной практике. Исследование на базе сравнительно новых методологических подходов, помимо конкретных результатов, обнаруживает целый ряд перспективных направлений научного исследования такого существенного элемента правовой жизни общества, как правовая жизнь индивидов.

Использование полученных результатов при разработке соответствующей проблематики в рамках отраслевых наук, как представляется, позволит выйти на новый уровень решения вопросов, связанных с совершенствованием действующего права и с обогащением содержания общественной правовой жизни, совершенствования практики обеспечения и защиты прав граждан.

Одним из показателей качественного развития индивидуальной правовой жизни является правовая активность личности. Именно в этом аспекте поставленная проблема наиболее актуальна с практической точки зрения. Практическая значимость работы определяется тем, что полученные в ходе диссертационного исследования результаты могут быть использованы для совершенствования законотворческого процесса, механизмов и средств правового стимулирования поведения граждан.

Предложенные решения имеют значение для самого широкого спектра проблем социально-политического и идейно-нравственного.характера.

Особую практическую значимость имеет разработка проблем выработки правовых качеств личности, развития ее правовой культуры и, самое главное, создание возможностей для интеграции правовых требований, норм и правил во внутренние импульсы индивидуальной правовой жизни, преобразования их в элементы индивидуального права. Все эти вопросы непосредственно связаны с реализацией конституционных установок на построение правового государства и обеспечение достойного существования членов общества.

Материалы диссертации могут использоваться при изучении курсов «Теория государства и права», «Актуальные проблемы теории государства и права», «Конституционное право», «Теория прав человека» и др., а также при разработке учебных и учебно-методических пособий по перечисленным курсам.

Результаты диссертационного исследования в течение ряда лет апробировались в высших учебных заведениях МВД России и в системе повы- шения профессиональной квалификации сотрудников правоохранительных органов. Основные положения и выводы исследования нашли отражение в опубликованных автором статьях, они обсуждались на научно-практических конференциях и методологических семинарах.

Структура диссертации обусловлена целью и логикой исследования. Работа состоит из введения, трёх глав, объединяющих девять параграфов, заключения и списка использованной литературы.

Понятие индивидуальной правовой жизни

Вырабатывая понятие индивидуальной правовой жизни, необходимо выяснить, какое понимание и жизни, и права наиболее адекватно отражает данную форму социальной жизнедеятельности человека.

Жизнь в точном смысле слова - прежде всего форма существования организмов, являющихся открытыми самоорганизующимися системами, для которых характерны обменные процессы веществ, активная регуляции своего состава и функций, приспособляемость к среде и другие, более конкретные свойства. Но когда мы говорим о человеке, важно учесть то, что его жизнь характеризуется наличием не только биологического, но и социального, и духовного компонентов. В применении к человеку понятие жизни имеет несколько значений: это и совокупность явлений, происходящих в организме, и физиологическое существование человека (как и всего живого), и время такого существования от его возникновения до конца, а также в какой-нибудь его период, и деятельность человека в тех или иных сферах или аспектах общества (общественная, духовная, семейная жизнь), и действительность (например, можно провести закон в жизнь, осуществить его), и социальное «оживление», проявление усилий, и творчество и т.п.

В общесоциальном контексте выделяют различные формы жизнедеятельности: финансовую и экономическую, духовную и научную, семейную и бытовую, религиозную и нравственную, государственную и политическую и т.п. Так, В.О. Ключевский отмечал, что «природа страны направляет хозяйственную жизнь; физическая природа человека завязывает и направляет жизнь частную, домашнюю; личность есть сила творческая в умственной и нравственной жизни, а обществом создается жизнь политическая и социальная». При этом неразрывность субъекта и объекта, стремление выразить внутреннюю активность, спонтанность, способность субъекта к самоорганизации и саморазвитию, присутствие в мире человека многого, не укладывающегося в пределы рациональности, но угадываемого интуицией, психикой, фиксируемого культурой, - все эти представления сформировались в русле так называемой «философия жизни». Ещё в 1920 г, виднейший представитель неокантианства Г. Риккерт писал: «Я думаю, что наиболее распространенные, заслуживающие серьезного отношения к себе философские устремления нашего времени лучше всего могут быть, подведены под понятие философии жизни... Этим я хотел бы в то же время указать на философию жизни, как на необходимую задачу, разрешение которой, однако, должно дать более, нежели философию одной лишь жизни» .

Обращение к категории правовой жизни выражает стремление к использованию мыслительных конструкций, способных отразить, прежде всего, неинституциональные и скрытые от непосредственного восприятия формы регуляции социальных отношений и социальной деятельности3. Ряд представителей современной отечественной юриспруденции понимают правовую жизнь общества как форму социальной жизни, выражающуюся преимущественно в правовых актах и правоотношениях, характеризующую специфику и уровень правового развития данного общества, отношение субъектов к праву и степень удовлетворения их интересов. В свое время классик отечественной юриспруденции И.В. Михайловский подчеркивал: «Правовая жизнь есть только часть более широкого понятия - социальная жизнь»

Социальная (общественная) жизнь - это социум в движении (функционировании, изменении), она - постоянный процесс производства и воспроизводства социальных отношений между людьми на нормативно-ценностной и деятельной основе1. Из этого логически следует вывод о том, что в таком случае правовая жизнь, как форма социальной жизни, - процесс образования и воспроизводства правоотношений. Специфическую ткань правовой стороны жизни общества образуют правовые акты (факты) и правоотношения, которые являются одними из важнейших разновидностей социальных актов и связей.

Возможность существования правовой жизни в качестве особой разновидности социальной жизни вытекает из сущности права как социального института, адаптированного к особенностям жизни конкретного народа. «Сущность и содержание права определяются не только экономическим строем данного общества, но и политикой, моралью, правосознанием, наукой, культурой, религией и всеми другими реалиями социальной жизни, достигнутым уровнем цивилизации... Право, существующее в реальной жизни, необходимо рассматривать с учетом конкретизации его государственно-волевого, нормативного и властно-регулятивного признаков применительно к определенной ступени исторического развития и к особенностям той или иной страны»

Объективные формы существования человека в правовой сфере

Обменные процессы, как выражение природы индивидуальной правовой жизни, осуществляются в зависимости от многих факторов как субъективного, так и объективного характера. К факторам объективного порядка в первую очередь относятся универсальные формы существования человека, в рамках которых протекает индивидуальная правовая жизнь. А именно - речь идет о пространстве и времени данной формы жизни отдельного человека.

Правовое пространство можно рассматривать как систему ценностных координат, что позволяет говорить о его влиянии на правовую социализацию личности. По мнению П.А. Сорокина, «определить положение человека или какого либо социального явления в социальном пространстве означает опре- делить его отношение к другим людям и другим социальным явлениям, взятым за такие «точки отсчета»». В обществе человек всегда стоит лицом к лицу с другим человеком. Другой человек одновременно и ограничивает проявления свободы каждой конкретной личности, и создает у нее стабильную потребность в самореализации и социальном самоутверждении. Взаимодействие с другими выявляет и выводит на поверхность внутренние качества личности и конституирует специфическое пространство совместного существования. Принцип пространственной зависимости индивида от окружения является важнейшим компонентом механизма правовой социализации. Это пространство совместного существования и представляет собой жизненное пространство личности, одной из самых важных форм которого является именно индивидуальное правовое пространство.

Вообще социальное пространство (разновидностью которого является правовое пространство), в его отличие от физического, обладает одним существенным признаком - оно складывается в результате взаимодействия не физических тел, а тел социальных, иначе говоря - из актов коммуникации, или актов передачи информации посредством специальных материальных носителей или сигналов. Перенос информации - типичный процесс в сфере социальных явлений. Например, весь процесс создания социальных норм, их усвоения, соблюдения и исполнения людьми протекает в форме взаимодействия. Сведения о нормах поведения, о системе ценностей, о практике общественных отношений формируют мировоззрение, психологию, весь внутренний облик человека.

Человек является самым важным и непосредственным участником лю-бого правоотношения, как способа взаимодействия в социальном пространстве. Поэтому так важно обратиться к изучению правового пространства, которое, как оболочка, связано с человеком. Известный русский юрист П.И. Новгородцев писал: «Мы знаем личность не изолированную и обособленную, а живущую в обществе, в нем совершающую свой жизненный путь, и потому неизбежным является двоякое проявление личности: индивидуальное и общественное... Личность и общество не представляют собой каких-то самодовлеющих и противостоящих друг другу субстанций; они растут из одного корня и стремятся к одному свету». Без признания самостоятельности и значимости индивидуальных правовых пространств невозможно по-настоящему обосновать реальную значимость для общества права человека и наличные условия его существования.

Место индивидуальных правовых пространств в системе общественного правового пространства различно в зависимости от того, какое значение придается в том или ином государстве, в рамках той или иной правовой культуры правам человека. Например, для европейского общества проблема прав человека традиционно актуальна и важна, тогда как для российского общества эта проблема еще только начинает переходить из области теории и политических программ в практическую плоскость. «Если до середины. XX века утверждали, что все связанное с правами человека - исключительно внутренняя компетенция каждого государства, то теперь повсеместно признается, что степень соблюдения и уважения прав человека определя-ет на международной арене и степень доверия к государству» . За человеком признается способность и на него налагается социальная обязанность не только исполнять, но и создавать нормы, не только подчиняться им, но и принимать самостоятельные решения3. Государство должно воздерживаться от избыточного вмешательства в известные области, к которым относится, в определенных пределах, конечно, и индивидуальная жизнь людей, предоставляя известный простор для индивидуальной деятельности человека. Для современной России эти аспекты развития права чрезвычайно важны; их реализация непосредственно выводит на практику формирования правового государства.

Индивидуальная правовая жизнь в идеальной форме

Понятие правовой жизни входит в совокупность (систему) понятий, призванных описать и охарактеризовать действительность с точки зрения составляющих ее процессов. Естественно, требуется предельно ясно представить себе, что понимается под действительностью в контексте рассматриваемого понятия.

Вообще под действительностью понимается то, что, во-первых, существует объективно и способно существовать независимо от того, осознается это существование или нет. Во-вторых, это то, что существует не в возможности, а в актуализованности (в реальности, в настоящем времени). Наконец, в-третьих, действительность есть то, что поддается восприятию, и это восприятие возникает как в сфере материальных отношений и деятельности, так и в сфере социального и духовного общения. Таким образом, только с одной стороны мы различаем действительность и долженствование (как то, что является еще только возможностью, абстрактной или реальной, и как то, что ей противостоит как ее предвосхищение, предположение). В применении же к правовой жизни, в том числе и индивидуальной, следует различать действительность, существующую в реальных и в идеальных формах.

Жизнь человека в идеальных формах, т.е. процессы духовные, мыслительные, есть то, что отличает его от всякого другого живого существа, в том числе и живущего коллективной жизнью. Именно поэтому мы начинаем исследовать формы индивидуальной правовой жизни с идеальной формы. При этом под формой понимается, конечно, внутренняя форма, т.е. способ организации индивидуальной правовой жизни.

Идеальное - это, прежде всего, человеческая способность воспроизведения действительности в мышлении, оно - отражение правового мира в формах сознания и воли человека, заданных ему предшествующим развитием общества. Идеальное всегда выступает как продукт целенаправленного преобразования общественных отношений.

Правовая жизнь индивида в идеальной форме протекает прежде всего в его правосознании. И.А. Ильин справедливо подчеркивал, что «нет человека без правосознания, но есть множество людей с пренебреженным, запущенным, уродливым или даже одичавшим правосознанием. Правосознание как духовный орган, необходимый человеку, участвует так или иначе во всей его жизни даже и тогда, когда человек совершает преступления, притесняет соседей, предает свою родину и т.д., ибо слабое, уродливое, продажное, рабское, преступное правосознание остается правосознанием, хотя» его душевно-духовное строение оказывается неверным, а его содержание или мотивы -ложными или дурными»1.

Индивидуальное правосознание чаще всего несет в себе родовые черты общественного правосознания, но может и существенным образом отличаться от него. Индивидуальное сознание само по себе не может охватить всю совокупность связей, существующих в обществе, выделить главное и существенное. На него неизбежно воздействует общественное сознание, которое отличается от него глубиной отражения действительности, масштабом понимания событий, широким охватом общественных явлений, предвидением социальных процессов.

Источником развития правосознания индивида является вся сфера общественных отношений, в которые включен человек. Находясь в рамках этих отношений, личность получает знания о праве двояким путем: 1) в результате наблюдения за практикой создания, применения и реализации норм права; 2) в процессе усвоения знаний о праве, целенаправленно передаваемых человеку различными источниками правовой информации.

Правосознание представляет собой непосредственное восприятие правовой действительности в чувственных образах или опосредованное ее восприятие в мыслительных конструкциях.

В контексте проблемы правовой жизни индивидуальное правосознание должно нас интересовать не с точки зрения его содержания или «продуктов», а с точки зрения механизмов его действия по отражению реальности правоотношений. Для индивидуального правосознания характерно то, что оно не сводимо к отражению лишь действующего права. Конституируя в сознании свое правовое пространство, человек тем самым непрерывно структурирует самого себя не только как активного и сознательного субъекта правоотношений, но и как носителя (и выразителя) специфического правопонимания.

В своем правосознании индивид отражает общественные отношения с точки зрения необходимости их правового регулирования. Примером тому могут служить хотя бы те предложения, которые поступают от граждан в государственные органы, в которых обосновывается необходимость принятия новых и изменения действующих нормативных правовых актов.

Правосознание - это совокупность представлений и чувств, выражающих отношение людей к действующему или желаемому праву. Правосознание не подлежит механическому делению на составные элементы; оно представляет собой единую, целостную систему идей, взглядов, установок, оценок, чувств, которые не только взаимодействуют, но и дополняют друг друга. Кроме того, правосознание - это не застывшая, а динамическая система элементов, отражающая все многообразие форм правовой жизни.

Правосознание в структуре личности не только обеспечивает познание правовой действительности, но и приобретает роль источника деятельности, активности человека - важного индикатора человеческой индивидуальности, в котором реализуются возможности и качества человека.

Правовые качества личности

Вопрос о правовых качествах личности является одним из основных в контексте рассмотрения индивидуальной правовой жизни с точки зрения ее результатов и условий. Между тем, интерес к проблеме правовых качеств личности в юридической теории пока незначителен, хотя для развития теорий прав человека исследование данной проблемы имеет весьма существенное значение.

Чаще всего человек фигурирует в теории в контексте проблемы соответствия его поведения правовым требованиям и нормам. И добиться этого можно, по мнению как большинства теоретиков-юристов, так и юристов-практиков, исключительно с помощью совершенствования механизмов правового регулирования, организации системы принуждения или приведения в действие совокупности идейно-воспитательных средств1.

Объективной причиной слабого интереса отечественных правоведов к проблеме правовых качеств личности и узости ее понимания является, на наш взгляд, отсутствие должной степени развитости тех общественных условий и обстоятельств, при которых роль качеств личности в правовой жизни становится реально значимой. Следует согласиться с В.П. Малаховым, который утверждает, что российская правовая культура- содержательно насыщеннее, глубже, органичнее связана с нравственно-религиозной жизнью общества, чем, например, культура западноевропейская, поэтому личностный фактор на самом деле в России объективно значимее, чем на Западе2. Однако история России сложилась таким образом, что роль личности и, соответственно; значимость прав человека традиционно были принижены, полностью подчинены интересам общества и государства.

Весьма существенной, если не основной, причиной того, что личностному аспекту пока не уделяется должного внимания в правовой теории, по нашему мнению, является отсутствие в современной России развитого гражданского общества. До сих пор в России воспроизводится исторически сложившаяся ситуация, когда государство фактически заменяет собой все институты гражданского общества. Здесь не место подробно обсуждать свойства гражданского общества и условия, при которых оно может существовать в своем подлинном выражении. Отметим только, что в условиях неразвитости и несамостоятельности институтов гражданского общества (прежде всего, института собственности) роль личности закономерно оказывается незначительной; ее самостоятельность, инициативность весьма ограничены, диапазон социально значимых и индивидуально важных решений невелик. Поэтому вполне закономерно, что правовым свойствам и качествам человека уделяется столь мало внимания: эти свойства существенным образом не могут влиять на общее состояние массовых правовых отношений, их потенциал не востребован нормативной системой права. Только при условии, когда государство существует и развивается в рамках гражданского общества1, когда, значит, частный интерес, частная жизнь обладают относительной самостоятельностью и реальной значимостью2, - только тогда становится существенным вопрос о личности как носителе определенного комплекса общественно значимых качеств правового характера.

На Западе, в силу более органичного сочетания, индивидуалистических установок и традиционного для буржуазного общества формализма права, востребованность личностных характеристик человека незначительна, поэтому неразвитость теории правовых качеств личности вполне объяснима и в определенном смысле оправданна. В России же, в силу глубинного культурного конфликта формализма юридического права и общественного запроса к содержательности правовой жизни, выключенность человека (в его индивидуальных проявлениях) из правотворчества, из реализации своих прав, фактическая незначимость этих прав - все это в определенной мере негативно сказывается на эффективности реализации права.

Под юридической жизнью общества мы понимаем качество и степень использования гражданами и их объединениями законов и других нормативных правовых актов в их личной и межличностной практической деятельности.
В случае если в государствоорганизованном обществе люди благополучно живут и осознанно совершают действия в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с законами и ясно понимают место, значение и необходимость юридических требований, то мы перед собой имеем вполне зрелое, цивилизованное общество. Ведь современное общество, в отличие от племени, общины - ϶ᴛᴏ сообщество незнакомых людей, и очень важно, ɥᴛᴏбы отношения между ними опосредовались объективно необходимыми юридическими установлениями, а сами данные правовые требования были гарантированы в исполнении. Причем по мере развития общества по восходящей линии люди все больше предъявляют требования как к демократической сути устанавливаемых государством юридических правил поведения, так и к качеству гарантии соблюдения их всеми.

При этом в огромной нашей России право и законы по-настоящему еще никогда не уважали и не возлагали на данные институты цивилизованного общества каких-либо серьезных надежд. Да и сегодня, когда Россия поставила ϲʙᴏей целью построить правовое государство (ст. 1 Конституции РФ), объявила общепризнанные принципы и нормы международного права составной частью ϲʙᴏей правовой системы (ст. 15 Конституции РФ), когда она стала членом Совета Европы вряд ли значительная часть ее населения ясно представляет то, что все ϶ᴛᴏ означает. Россиянам значительно легче объяснить и потребовать участия в исполнении таких глобальных программ, как оϲʙᴏение гигантских целинных и залежных земель, поворот северных рек в противоположную сторону, нежели «зарядить» их на строительство правового государства. На пути к оϲʙᴏению основ правового

государства у нас в России пророс такой «бурьян», что порою просто берет сомнение относительно наших сил и возможностей осилить прорастание здесь «правового государства».

В России исторически сложилось так, что здесь менее, чем в странах запада сформировалось правовое чувство, то есть осмысление окружающего человеческого мира, саму общественную жизнь через призму юридического права. Традиционной основой такого положения здесь будет большее сохранение общинных, коллективистских чувств и меньшая юридизация общественной жизни.

При всем этом сегодня становится очевидным, что если кто-то хочет сохранить в России данные традиции, то, по нашему мнению, ϶ᴛᴏ бесперспективная затея. Юридизация общественной жизни и в России - объективная потребность. Стоит заметить, что она наступает как фактор современной цивилизации, когда неминуемо разрушаются необоснованные общинные, коллективистские связи, люди сами выбирают более ϲʙᴏбодную, самостоятельную форму организации ϲʙᴏей жизни. То, что человечество развивается от общинной формы организации ϲʙᴏей жизни к современной более индивидуализированной заметно невооруженным глазом. Человеческое общество все в большей мере превращается из общинного в общество незнакомых людей, где кругом (в яслях, детских садах, в школах наших детей воспитывают другие люди, зачастую нам даже незнакомые; медицинское, социально-коммунальное обслуживание осуществляется опять же незнакомыми людьми и т.д.) межличностные отношения официализируются, переводятся на правовые основы. Именно такая потребность особенно необходима на случаи возникновения различных конфликтных ситуаций, кᴏᴛᴏᴩые оказывается возможным разрешить только на справедливой правовой основе.

В случае если Россия сегодня где-то и пытается сопротивляться такой юридизации, то ϶ᴛᴏ исключительно означает, что она еще отстает от цивилизованных способов регулирования межличностных отношений и что такое ее положение не"сохранится вечно.

В случае если подходить с такими представлениями к характеристике юридической жизни общества, то только в современной России проблемы юридизации общественной жизни становятся предметом общего любопытства и деятельного изучения. Причины ϶ᴛᴏго, видимо, следует, объяснить тем, что россияне, так же, как и другие народы

цивилизованного мира, начали думать и дошли до понимания естественного вопроса: почему в такой богатой стране, как Россия, до сих пор не организована нормальная жизнь?

Всесторонне осмыслив ϶ᴛᴏт вопрос, мы пришли к выводу о том, что для успешной организации общественной жизни в России нам всегда не хватало понимания не только исключительной важности, но и первоочередной необходимости проведения государственно-правовых реформ. Именно государственно-правовые реформы в России всегда запаздывали или вовсе не проводились. Даже в годы самых активных общественных преобразований на совершенствование государственно-правовых институтов не обращали внимания. В России государственная власть всегда была сама по себе. Развитого гражданского общества здесь еще никогда не было.

В результате Россия всегда имела ϲʙᴏеобразную, отличную от передовых зарубежных стран, государственно-правовую надстройку, по существу, далекую как от интересов народа, так и беспомощную в оптимальном разрешении задач, стоящих перед обществом.

Успешное разрешение всех задач, стоящих и сегодня перед Россией, по нашему мнению, как раз и упирается в проблему правильной расстановки акцентов в государственном устройстве. Лишь оптимальное государство со ϲʙᴏей совершенной системой может успешно вести экономическую политику, а вслед за данным и за счет ϶ᴛᴏго решать социальные проблемы, а также вопросы развития науки, культуры и искусства.

Логика современного российского переходного государства, как об ϶ᴛᴏм свидетельствует и мировая практика, такова, что здесь в последовательном разрешении нуждаются одновременно три наиважнейшие проблемы:

во-первых, крайне важно твердо идти по пути создания оптимально функционирующего государственно-правового механизма, отвечающего требованиям демократического правового государства;

во-вторых, с помощью совершенствующегося государства здесь крайне важно завершить задуманные экономические реформы и выйти на рельсы цивилизованного рынка, способного лучше, чем раньше обеспечить спросы и потребности общества в товарах и услугах. Лишь создав такую, конкурентоспособную и эффективную экономику, мы сможем рассчитывать на полноценный бюджет и отсюда;

в-третьих, успешно разрешить и стоящие перед нами социальные проблемы.

Хотелось бы подчеркнуть, что проблемы, возникшие перед Россией стоят именно в такой последовательности. Материал опубликован на http://сайт
Это, по нашему мнению, новое видение системы общественного обустройства и, пока в России эта схема не будет осмыслена на всех уровнях, вряд ли можно ожидать серьезных успехов в создании нормального общества.

Сегодня, как никогда раньше, становится очевидным положение о том, что иной, приемлемой альтернативы правовому государству нет и для Российской Федерации. По϶ᴛᴏму мы шаг за шагом должны идти в направлении именно правового государства, постепенно осваивая и развивая его институты. Наш государственный аппарат должен оϲʙᴏить методы работы ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно условиям формирования правового государства.

Отсюда напрашивается и такой немаловажный вывод, кᴏᴛᴏᴩый ϲʙᴏдится к тому, что мы должны очень серьезно переосмыслить наши приоритеты в общественном устройстве. Суть ϶ᴛᴏго переосмысления ϲʙᴏдится к тому, что если до сих пор отправным в научных осмыслениях общественного развития в России считалось удовлетворение потребностей в социально-экономических разработках, а государственно-правовые проблемы вообще не выдвигались, то сегодня следует признать, что и результатом такого мышления и поведения были провалы в реализации бесчисленных социально-экономических программ. Даже будучи, возможно, хорошими, данные многочисленные программы социально-экономического развития не реализовывались, поскольку не были состыкованы с проблемами государственно-правового реформирования российского общества, не увязаны с целями и задачами, стоящими перед политической властью.

Иначе говоря, в России всегда пытались, в первую очередь, разрешить социальные проблемы (больше строить жилья, дорог, расширить работы по газификации, телефонизации, устранить безработицу, повысить зарплату бюджетникам и т.д.), однако разрешение данных проблем в конечном счете упиралось в экономику, а слабая эффективность последней, продолжающийся ее спад, в ϲʙᴏю очередь, диктовались неумелым государственным управлением, несовершенством законодательства, созданием ненужных запретов и препятствий на пути деятельности предпринимателей, землевладельцев и т.д.

Сегодня все больше становится очевидным, что политике, го-сударствоведению также крайне важно учиться. Государствоведение также будет объектом науки, научных разработок, как и экономика, социология и т.д. В случае если построить дом с нарушением строительных норм и правил, то такой дом не будет устойчивым и развалится. Подобно ϶ᴛᴏму государственное строительство также должно быть основано на определенных нормах и правилах, выработанных всей мировой практикой. При этом именно в ϶ᴛᴏй области, то есть использования научно выверенных, исторически апробированных институтов государственно-правового строительства, Россия сильно отстает от передовых зарубежных стран. Да и, пожалуй, мало кто здесь задумывается над тем, что из-за игнорирования именно норм и правил государственно-правового строительства, такая богатая природными ресурсами, Россия живет в полунищите, не может нормально организовать ϲʙᴏю общественную жизнь.

То, что мы очень сильно отстали от многих зарубежных стран в области государственно-правового строительства - ϶ᴛᴏ исторический факт. Но главная беда состоит по сути в том, что мы не хотим ϶ᴛᴏ признать и продолжаем утверждать, что у нас особый менталитет, и мы не можем так просто принять зарубежный опыт. Причем ϶ᴛᴏ относится именно к государственно-правовой сфере. Ведь когда мы собираемся купить какой-нибудь продукт промышленной отрасли (телевизор, автомобиль, обувь, стиральную машину и т.д.), то явно отдаем предпочтение импортному. Это и понятно: мы на ϲʙᴏем опыте убедились, что импортные промышленные товары лучше, качественнее и т.д. Но когда же речь идет о таких вещах, как: демократия, разделение властей, права человека, верховенство закона и т.д. мы хотим оставаться со ϲʙᴏими представлениями (не основанными на опыте из-за того, что в России данные институты государственного устройства еще никогда не функционировали) В России даже на самом высоком уровне еще не сложилось понимания того, что такие понятия как демократия, права человека, верховенство закона не могут быть российскими или американскими, они будут общечеловеческими, оценочными. По϶ᴛᴏму сколько бы мы не пытались сопротивляться позитивному восприятию данных понятий, нам и в России все равно придется вписаться в общечеловеческое содержание данных ценностей. Причем, чем скорее, тем лучше. От ϶ᴛᴏго зависит уровень и качество нашей жизни.

Отметим, что теоретически переосмыслив наши представления о месте и роли государственно-правовых институтов в обществе, нам крайне важно перейти к их практическому реформированию.

Прежде всего речь идет о совершенствовании всех звеньев государственного аппарата. Причем совершенствование государственного аппарата нам крайне важно не только для создания сильного государства, но и, в первую очередь, для формирования дееспособного гражданского общества, могущего оϲʙᴏить инструменты саморегулирования, обладающего собственным почином для дальнейшего развития.

Совершенствование государственно-правового механизма, по нашему мнению, в целом охватывает четыре круга отношений:

во-первых, ϶ᴛᴏ продолжение совершенствования системы органов государственного управления, приведение их в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙие с новыми задачами и функциями, стоящими перед обществом в современных условиях;

во-вторых, подготовка и переподготовка государственных служащих, работающих в органах государственного аппарата, способных реализовать новые полномочия, вытекающие из изменившихся обстоятельств нынешнего времени;

в-третьих, совершенствование методов управленческой деятельности, используемых государственным аппаратом, должностными лицами;

в-четвертых, совершенствование нравственной атмосферы в органах государственного аппарата.

Эти проблемы стоят остро именно в современной Российской Федерации, когда она пытается обрести новую демократическую государственность.

Нам крайне важно и дальше думать о структурном совершенствовании органов государственного управления. Мы еще полностью не изжили дублирования в деятельности государственного аппарата, при внимательном подходе можно обнаружить чрезмерное количество чиновников, бюрократизацию разрешения отдельных вопросов и т.д.

Вся структура государственного аппарата, в условиях формирования демократического правового государства с развитой рыночной экономикой, должна быть подчинена успешному разрешению

главной задачи государства - обеспечению прав и ϲʙᴏбод ϲʙᴏих граждан. Соответственно ϶ᴛᴏму и с акцентом на выполнение ϶ᴛᴏй главной задачи государства должна быть сформирована и структура государственного аппарата. Рекорды по количеству министерств и ведомств мы уже ставили еще в советское время. При этом убедились и в том, что только количеством многие проблемы нам не разрешить. Необходимо больше ориентироваться на профессионализм в государственном аппарате, на повышение эффективности деятельности государственных служащих.

Оптимальный государственно-правовой механизм государства мы вряд ли создадим, если не будем заботиться о подготовке и переподготовке государственных служащих. Стоит сказать - полноценный институт государственной службы у нас только складывается. Мы должны полностью держать в поле зрения дальнейшее формирование системы государственной службы, оптимализацию статуса государственного служащего, развития гарантии мх осуществления. Дальнейшее законотворчество и практическая наша работа в ϶ᴛᴏй области должны осуществляться с пониманием потребности нового государственного строительства, с опорой на достижения юридической науки и современной правовой культуры.

Серьезной проблемой остается подготовка и отбор кадров. Мы далеко не овладели всеми высотами в подготовке и переподготовке кадров для работы в государственном аппарате. Нам крайне важно оϲʙᴏить современные формы подготовки кадров для государственного аппарата, организовать и вести ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующий мониторинг состояния дел в ϶ᴛᴏй области.

В подборе кадров мы до сих пор широко не используем тесты, собеседования, конкурсы для выявления профессиональных качеств претендентов на должность государственного служащего.

На пути совершенствования государственно-правового механизма, далее нам крайне важно до конца оϲʙᴏбодиться от стереотипов административно-командной системы управления общественными процессами. Наша сегодняшняя государственная служба должна овладеть технологией управления в демократическом обществе. Это означает, что методы управления, с помощью непосредственного подчинения всех и вся государственному аппарату сегодня заменяются подчинением всех (в т.ч. и самого государственного аппара-

та) закону. Взаимоотношения между государственным аппаратом и населением сегодня всецело определяется законодательством. Научиться работать, соблюдая законы, уважая их - ϶ᴛᴏ еще одна необходимая высота, на вершину кᴏᴛᴏᴩой, в первую очередь, должны забраться государственные служащие, показывая при ϶ᴛᴏм пример всему населению. В случае если внутри государственной власти, в взаимоотношениях чиновников между собой еще и остаются авторитарные методы, то во взаимоотношениях государственного аппарата с населением в правовом государстве могут использоваться только демократические методы, то есть государственная деятельность на базе строгого соблюдения законов.

Для оптимальной работы государственного аппарата, повышения авторитета государственных служащих перед населением, очень важной остается нравственная атмосфера, связанная с деятельностью должностных лиц. Здесь у нас также много нерешенных проблем.

Среди них и не изжиты до сих пор остаточные явления непозволительного совмещения государственной службы с коммерческой деятельностью, допущенного в период первоначальной приватизации. Эти недостатки нам крайне важно ликвидировать.

Честное служение обществу, высокий профессионализм -главное качество государственного служащего любого уровня. Необходимо также покончить со случаями семейственности, землячества и коррупции в подборе и расстановке кадров государственной службы. Повсеместно нужны эффективные меры по искоренению формального отношения к ϲʙᴏим служебным обязанностям, злоупотреблений служебными полномочиями, использования служебных связей и возможностей в корыстных целях.

Все отмеченное относится ко всем звеньям государственно-правового механизма, к российским государственным службам всех уровней, к службам субъектов Российской Федерации, городского и районного уровня. Нам всем крайне важно самосовершенствоваться и научиться шаг за шагом овладеть цивилизованными методами государственного управления, добиться уважительного отношения граждан к деятельности государственного служащего.

На пути к строительству правового государства нам необходимо и дальше укреплять эффективность в деятельности органов правосудия. Судебная власть с ее объективным и справедливым раз-

решением возникающих дел - ключевой показатель зрелости государства на пути к правовому государству. Судебные работники, если можно так сказать, первыми должны дорасти для работы в условиях правового государства.

Наши усилия по строительству правового государства будут почти бесполезны, если мы не сумеем искоренить преступность -грубейшие нарушения прав и ϲʙᴏбод человека. Как уличная преступность, так и коррупция и другие экономические преступления - все они наносят урон имиджу государства. Отсюда и задача дальнейшего усиления борьбы с преступностью, радикального совершенствования деятельности правоохранительных органов и прежде всего органов внутренних дел.

В целом проведенные нами исследования в области государственно-правового строительства позволяют сделать вывод о том, что все проблемы в России испокон веку связаны с несовершенством политической власти. Вот и в сегодняшней России неконтролируемая обществом государственная власть явно не справляется с общественно управленческими функциями. При всем этом научные основы го-сударствоведения остаются невостребованными. Да и серьезные, фундаментальные научные исследования в области государственно-правового строительства сегодня еще в России не проводятся.
Стоит отметить, что особенно ϶ᴛᴏ относится к уровню субъектов Российской Федерации. У нас опять же на самое главное дело не хватает средств. Между тем, только подключение большой науки к ϶ᴛᴏй проблеме, научное осознание наших промахов в ϶ᴛᴏй области позволят нам формировать оптимальные государственно-правовые институты.

Только на научно-правовой основе можно оптимизировать взаимодействия власти с экономикой и социальной жизнью. В России же почти всегда государственная власть, сопротивляясь собственному совершенствованию, пытается разрешить то социальные, то экономические проблемы и традиционно успешно их проваливает. Самая богатая в мире страна продолжает жить в нищете только благодаря неумелой организации общественной жизни. Мы до сих пор не хотим понять, что первая проблема в государствоорганизованном обществе не экономика, а экономическая политика государства, кᴏᴛᴏᴩая полностью зависит от интеллектуального уровня представителей власти и структурной организации самой власти.

Да и сегодня на фоне стоящих перед Российской Федерацией задач в области реформирования общественной жизни, главной проблемой остается оптимальное подключение к данным процессам институтов государства и права.
Стоит отметить, что особое значение приобретает роль юриспруденции.

Современная цивилизация объективно связано с юридическим мировоззрением. В истории было время, когда в обществе господствовало теологическое мировоззрение, а активные носители его образовали особое сословие. С уменьшением влияния религиозных норм упорядоченность в обществе не уменьшается: место религиозных норм все больше и больше занимают юридические нормы. С уменьшением признаков общинности, соборности, конфессиональное™ увеличивается юридизированность общественных связей и расширяется юридическое мировоззрение. Побудет юридическое сословие, кᴏᴛᴏᴩое начинает играть в обществе ведущее место (например, в США юристов во много раз больше богословов, и они играют ведущую роль в общественной жизни) Юристы становятся главной опорой создания оптимального правового порядка в обществе (вспомните опять же пример с США, где сорок третьего Президента США назвали по результатам именно многоходового юридического процесса)

Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что любое нормально развивающееся общество пытается идти по пути формирования правового государства. Это объективный процесс и помешать ему нельзя.